Библиотека Mosbiblio

видеть случай, в котором я обнаружила лишь один признак. Легче всего понять
механизм их работы на примере случаев, приведенных в этой книге. Даже тогда,
когда я в какой-то истории подчеркиваю только один признак, вы сами сможете
заметить присутствие других.
Эти четыре признака являются эффективными лишь по отношению к
собственному ребенку. Лишь тот, кто хорошо знает ребенка, сможет применить их.
Все зависит от способности заметить перемены в выражении лица и в голосе
ребенка, которые посторонний человек пропустит. Также важно обратить внимание
на нюансы поведения, которые можно определить лишь при длительном наблюдении.
Четыре признака не имеют никакого отношения к научному доказательству
существования прошлых жизней. Они предназначены для вашего личного общения.
Когда воспоминания выходят наружу, вы должны задать определенные вопросы своему
ребенку, чтобы помочь им проявиться как можно полнее. При этом вовсе не следует
думать о том, какие доказательства подлинности воспоминаний вы сможете привести
скептически настроенному соседу или даже недоверчивому родственнику. Если вас
будут заботить доказательства, вы сможете лишь навредить свободному потоку
воспоминаний. Дело не в доказательствах. Важны лишь исцеление, духовный рост и
понимание.
Не следует путать четыре признака с методами исследований доктора
Стивенсона. Его методы предназначались для верификации воспоминаний детей,
которых он не знал раньше. К тому же его случаи нетипичны – это случаи
исключительной памяти о прошлой жизни. Четыре признака относятся к более
обычным случаям – когда дети обладают лишь фрагментами и общими чертами
воспоминаний.
Безусловно, отнюдь не все необычные истории или заявления, сделанные
детьми, порождены воспоминаниями о прошлых жизнях. Дети часто изрекают то, что
заставляет их родителей задуматься: «Где он узнал об этом?» Я предупреждаю вас
– не переоценивайте все замечания, сделанные вашим ребенком. Возможно, вы
действительно присутствуете при процессе воспоминаний о прошлых жизнях. Но,
скорее всего, это не так. Детский разум так подвижен, что постоянные новые и
свежие замечания не являются редкостью. Фантазии и игра воображения постоянно
занимают головы детей, и в большинстве случаев необычайные истории, которые вы
слышите от своих детей, не имеют ничего общего с прошлыми жизнями. Дети часто
заставляют нас верить в то, что жили в прошлом, просто проигрывая истории из
книг или то, что видели по телевизору.
Но иногда завеса приподнимается, и ребенок действительно говорит о своей
прошлой жизни. Зная эти признаки, вы сможете уловить магический момент
подлинных воспоминаний.
Это совершенно неизвестная область для большинства людей. Когда ребенок
внезапно начинает говорить о своей прошлой жизни, большинство родителей
приходят в замешательство или оцепенение. Они ощущают, как сердце тянет их в
одну сторону, тогда как разум советует им совершенно противоположное. Идеям о
прошлых жизнях просто нет места в их мировоззрении, и рассудку легче поверить,
что странное поведение детей имеет какое-то иное, «логическое» объяснение. В то
же время сердцем они способны распознать искренность слов своего ребенка, их
тело начинает дрожать он наплыва огромной энергии, а их интуиция подает им
сигналы, что происходит нечто особое и вневременное. В таком состоянии нет
ничего ненормального. Я же предлагаю эти четыре признака как ориентиры, которые
помогут вам уравновесить голову и сердце, помогут вам не потеряться в потоке
противоречивых мыслей и чувств, когда ваша кроха скажет. «Я помню, когда я
умер».
Первый признак: Уверенный тон
Большинство воспоминаний о прошлых жизнях формулируются ребенком в виде
заявлений. Иногда во время езды на автомобиле или игры на полу в кухне
маленький ребенок совершенно обыденно может заявить: «Все тут так же, как и
тогда, когда я умирал» или «Моя другая мама обычно делала это так...» Дети
обычно болтают без умолку. И нет ничего удивительного в том, что подобные
замечания могут пройти мимо внимания хлопочущей матери или занятого отца. Но
внимание родителей может привлечь перемена тона. Когда тон ребенка становится
очень уверенным, это подразумевает значительность того, что он хочет сообщить.
Когда я спрашивала родителей о том, как их дети описывали свою прошлую
жизнь, те всегда отвечали, что голос их ребенка изменялся. Обычно я слышу такие
фразы: «Он казался очень уверенным, когда заявил это» или «Она говорила прямо и
уверенно».
Обычно, когда дети что-то сочиняют, они говорят нараспев, весело или с
шаловливыми интонациями. Голос постоянно меняется, становится то громким, то
тихим в зависимости от того, как развивается фантастическая история. Язык и тон
несутся по волнам воображения. Вы можете чуть ли не подпевать их фантазии.
Но с воспоминаниями о прошлых жизнях дело обстоит совершенно иначе. Одна
мать, Шарлотт Свенсон, рассказывает:
Когда мой четырехлетний Джерри говорит о том, как он умирал вместе с
друзьями в 1945 году, его голос внезапно меняется. Он говорит очень серьезно,
словно поражен горем. Можно просто ощутить перемену. Мальчик становится очень
напряженным и кажется старше своих лет. Его тон привлекает мое внимание. Когда
он рассказывает то же самое моим подругам, те тоже признают, что Джерри говорит
это совсем не как четырехлетний.
Трехлетний сын Эда Дурбина начал говорить о воспоминании времен
Гражданской войны, увидев по телевизору Линкольна. Эд пытается описать эту
загадочную перемену тона:
Мне вдруг показалось, что я разговариваю со взрослым человеком. Он
говорил так, как мужчина рассказывал бы о своих переживаниях. Нет, тембр его
голоса не менялся – изменилась манера говорить. Он поведал мне фактическую
историю из жизни солдата. Он осознавал, что говорит со мной – просто припоминал
то, что когда-то видел. Однако у меня было ощущение, словно я говорю с кем-то
другим – гораздо старше моего трехлетнего сына.
Настроение может быть различным: серьезным, счастливым, озабоченным,
взволнованным или грустным. Но тон всегда очень уверенный и убежденный. Вы
всегда сможете понять, что ваш ребенок не шутит. Тийю описывала голос Лийи как
очень взволнованный, а не серьезный: «Мы как раз проезжали по мосту,
переброшенному через высокое ущелье, когда девочка возбужденно и отчетливо
произнесла взволнованным голосом: «Мама, это очень напоминает место моей
смерти!» Она не казалась расстроенной. Просто уверенно заявила об этом».
Лайза, детский психолог, имела хорошую практику в этом, так как ее дочь
Кортни пережила много воспоминаний из прошлых жизней. Она говорит, что лишь
прямое общение может помочь различить воспоминания и фантазии.
Исходя из собственного опыта как консультанта, так и матери, могу сказать,
что, когда ребенок фантазирует, он всегда пытается вызвать у меня определенную
реакцию. Когда дети рассказывают небылицы, им хочется, чтобы я смеялась,
пыталась поймать их на слове, передразнивала их или реагировала подобным
образом. Здесь я играю роль аудитории. Это всегда интерактивное общение.
Но Кортни не ждала моей реакции, когда рассказывала мне о своих
воспоминаниях из прошлой жизни. Она просто делала заявления. Если я ничего не
отвечала, это не беспокоило ее. Она просто сообщала факты. Это все равно что я
сказала бы вам: «Небо голубое». Я бы ничего не ждала в ответ от вас, так как
это факт, и обе мы знаем, что небо голубое. Это не интерактивное общение.
Кортни не говорит мне об этих вещах из прошлой жизни, чтобы вызвать мою реакцию
или увидеть, что я горжусь ею. И если я спрашиваю ее: «Какого цвета это
платье?» или «Какая пора года тогда была?», она обычно не отвечает. Она не
задает вопросов и не ждет их от меня.
Дети говорят уверенно о своих прошлых жизнях, так как сообщают то, о чем
помнят. Точно так же они сообщали бы о том, что видели на прошлой неделе или
месяц назад. Воспоминания о происшествии их прошлой жизни для них выглядит
столь же живо и ярко, как и воспоминание о собственном дне рождения или о том,
как их возили на побережье прошлым летом.
Поскольку дети заявляют о фактах, а не фантазируют, они очень удивляются,
если мы не сразу понимаем, о чем идет речь. Если мы начинаем спрашивать их,
просим повторить сказанное, они могут возмутиться нашим невниманием или
несообразительностью. Они могут просто отмахнуться от наших вопросов, сказав:
«Я уже рассказывал об этом». Некоторые дети просто не представляют, что мы
можем ничего не знать об их прошлой жизни. Они считают, что если картины из
прошлой жизни так ясно запомнились им, то нам они должны быть известны и
подавно. В конце концов, родители знают все, разве не так? Когда же они
встречаются с нашим пустым, непонимающим взглядом, им кажется, что мы шутим,
разыгрываем их. Они могут посмотреть на нас раздраженно – мол, ты прекрасно
понимаешь, о чем я говорю, не строй их себя дурочку! Если же мы продолжаем
утверждать, что ничего не помним, это может сбить их с толку.
Если вы проследите за диалогом в истории Блэйка, то можете увидеть ее
динамику. Блэйк продемонстрировал свое раздражение, когда Колин пыталась
разобраться в его рассказе о том, что его сбил грузовик. Он объяснил ей
несколько раз, что на него действительно наехал грузовик и что он не видел
этого по телевизору. Он по-настоящему расстроился, когда увидел, что Колин не
понимает его. Все было так ясно в его мозге.
И еще один нюанс – Уверенный Тон означает, что ребенок сделал внезапный
прогресс в речи. Передавая воспоминание из прошлой жизни, ребенок может впервые
заговорить полными фразами или употреблять слова, не входящие в его словарь.
Если же ребенок и прежде говорил завершенными фразами, то при передаче
воспоминаний из прежней жизни он может использовать более совершенный синтаксис
или говорить с особой легкостью и убежденностью. Вот почему многие родители
удивляются внезапному прогрессу в речи ребенка, когда тот делится с ними
воспоминаниями о прошлых жизнях.
Пат Кэрролл, мать двухлетнего Билли, так говорит об этом:
Он употреблял слишком взрослые слова для такого маленького ребенка. Я
помню, что подумала тогда, что разговариваю со взрослым или с большим мальчиком.
Он говорил полными фразами, что было совершенно не характерно для него. Он не
делал пауз, не подыскивал слов и не задумывался, чтобы описать какую-то вещь,
как он это обычно делает. Он говорил свободно. Его речь просто лилась.
Когда дети рассказывают о своих воспоминаниях, меняется не только их
голос и манера говорить – они сами изменяются. Выражение лица становится иным.
Иногда они излучают необычную умиротворенность и покой. Лицо горит. Пат Кэрролл
заметила эту перемену, когда Билли стал делиться с ней воспоминанием:
Это было действительно странно. Трудно объяснить. Лицо оставалось прежним,
но он выглядел таким умиротворенным. Его плечи опустились, он стал выглядеть
гораздо старше. Я просто не могу объяснить этого. Я знала, что с ним что-то
произошло, но не знала, что именно. Такое случается каждый раз, когда он
заговаривает о своей прошлой жизни.
Другие матери утверждают, что разницу легко заметить. Они говорят, что их
дети словно находятся в трансе, фокусируясь на внутреннем мире и теряя связь с
внешним. Они могут смотреть в пространство «широко открытыми глазами» или их
глаза становятся «стеклянными», словно они видят и воспринимают нечто выходящее
за пределы их обычного восприятия. Одна мать говорила, что ее дочь «остается с
очень серьезным лицом» и смотрит на нее, не отрывая глаз, все время, пока
говорит о своих воспоминаниях из прошлой жизни.
Вы сами поймете, когда воспоминание прошло. Лицо примет снова обычное для
маленького мальчика или девочки выражение. Перемена происходит мгновенно – дети
тут же начинают говорить на другие темы, играть или танцевать. Они снова
становятся прыгучими и резвыми, ведут себя как обычные трехлетние дети, словно
ничего особенного не произошло. Каково бы ни было это состояние, оно исчезает
так же быстро, как и появляется. Вы не сможете возвратить его, даже если
попытаетесь.
И еще один достоверный признак (как странно это бы ни звучало) – эффект
гусиной кожи. Почти все родители, рассказывающие о своих детях, вспоминающих
прошлые жизни, ощущали при этом озноб, покрывались «гусиной кожей» или
чувствовали огромный прилив энергии (а иногда все это вместе). Почти все
описания совпадают. Шарлотт Свенсон выражает это так:
Когда дети пытаются что-то придумать, вы знаете, что это лишь игра
воображения. Но тут возникают другие ощущения. Я чувствую покалывания в
позвоночнике. Меня бьет озноб. Вы можете ощутить энергию вспоминания – у меня
возникает такое чувство, словно в тело всадили булавки или иглы, но при этом
ничто не болит; все тело словно наливается энергией. Это не происходит, когда
он рассказывает мне о своих фантазиях. И хотя происшествие из прошлой жизни
длилось недолго, может быть, всего несколько минут, мы с сыном ощущали его.
Затем все прошло.
Я тоже испытала эти ощущения. Когда мой сын впервые заговорил о
воспоминаниях из прошлой жизни, волоски на моих руках поднялись. Электрический
разряд пробежал по моим плечам и вниз по спине, и поток энергии хлынул к моей
макушке. Я истолковала эти ощущения как узнавание истинности воспоминаний.
Что это за чувства? То, что наши тела окружены энергетическими полями, –
факт, подтвержденный наукой. Я подозреваю, что, когда ребенок начинает
вспоминать прошлую жизнь и входит в иное состояние сознания, что-то изменяется
в энергетическом поле, окружающем его тело. Очевидно, когда мы прислушиваемся к
тому, что говорит нам ребенок, то настраиваемся на его волну и реагируем на это
изменение энергии. Наше энергетическое поле регистрирует эти перемены точно так
же, как разум регистрирует слова ребенка.
Но каково бы ни было объяснение, эти ощущения порой действуют угнетающе.
Иногда родители шокированы своей собственной телесной реакцией меньше, чем
словами ребенка. Они становятся дезориентированы, почва уходит из-под ног и
появляется ощущение свободного падения. Некоторые словно выпадают сквозь щель,
образовавшуюся в реальности. Не волнуйтесь, это нормально. Ни вам, ни вашему
ребенку ничего не угрожает.
Второй признак: Неизменность во времени
Второй признак воспоминаний из прошлых жизней – это неизменность. Дети
будут неоднократно рассказывать об эпизодах из прошлой жизни на протяжении
недель, месяцев или лет, не внося в свою историю практически никаких изменений.
Эта неизменность событий является одним из основных различий между
воспоминанием о прошлой жизни и фантазией. Ребенок, наделенный фантазией,
сможет сочинить историю, даже довольно замысловатую историю, но вряд ли сможет
повторить ее с теми же деталями через неделю, день или даже минуту. Фантазии
порождаются воображением ребенка, они нестойки, изменчивы, легко обрастают
новыми деталями и столь же легко забываются. Воспоминания же о прошлой жизни
являются кинофильмом о реальных событиях, разворачивающимся перед внутренним
взором. Они стабильны, как и воспоминания о значительных событиях нынешней
жизни. Каждый раз, рассказывая свою историю, ребенок обращает свой взор
вовнутрь и видит все ту же последовательность образов, заключенных в его разуме.