Библиотека Mosbiblio

Что конкретно было в 148 году, чем было отмечено начало первой фазы, не ясно. Однако разворачивалась фаза по обычному сценарию: первые четыре года (148-144) ещё положение зыбко, но уже первосвященник Симон (143) расширил границы почти до пределов Соломонова царства и провозгласил полную независимость Иудеи.

В 140 году (идеологическое решение) "Симон получил наследственное звание первосвященника, стратега и этнарха, сосредоточив таким образом в своих руках верховную религиозную, военную и гражданскую власть" (Иосиф Флавий).

"Так была основана Хасмонейская династия. Однако в отличие от Маккавея наследники стали светскими правителями и не отличались религиозным рвением Иуды. Сохраняя основы культа, Хасмонеи охотно перенимали греческие обычаи и тем самым открыли дорогу новой волне эллинизации" (А. Мень).

Времени правления в России Николая II (1894-1917) соответствует правление Иоханана Гиркана I (134-104). "Иоханану достались все три высших дара: главенство над народом, первосвященство и пророческий дар. Божественное откровение так часто снисходило на него, что ничто из будущего не было от него сокрыто" (Иосиф Флавий).

Сказать то же самое о Николае II мы не можем, но на фоне последующих правителей (Ленин, Сталин) он может действительно показаться святым.

Перед тем как перейти к "темному времени", стоит напомнить, что сновидческое пророчество об идеологическом чуде четвертой фазы должно быть явлено в первой фазе. И если в России таким пророчеством стало рождение в конце XIX века могучей русской религиозной философии (Флоренский, Карсавин и др.), то в ветхозаветном варианте истории таким предзнаменованием стала жизнь Учителя праведности.

"Общность имущества, братские трапезы, ночные бдения, мессианские толкования Библии и, наконец, вера в скорую гибель мира - все это роднит ессеев и первохристиан. У тех и других сходная терминология. Кумранцы, как и ученики Иисусовы, назвали себя "бедняками", "сынами света", "общиной Нового Завета". В одной из книг встречается известное евангельское выражение "нищие духом". Символика двух миров света и тьмы характерна и для ессейских и для новозаветных авторов" (А. Мень).

Вождя секты (Учителя праведности) некоторые историки даже называют "Христом до Христа". Умер он около 110 года, а вторая фаза кончилась в 112 году.

Нашему 1917 году соответствует 112 год. Не исключено, что именно о нем так странно пишет Г. Грец: "Зависть к счастью Иоханана и его сыновей вызвала внутренние беспорядки. Многие соединились для борьбы с ними и не успокоились до тех пор, пока не вспыхнуло открытое восстание, в котором, однако, заговорщики потерпели поражение".

ВТОРАЯ ФАЗА (112-76)

И вновь кровь, террор, принуждение - такова вторая фаза имперских циклов.

"Аристобул, возложив на себя корону, первый принял царский титул... Братьев он бросил в темницу, закованными в кандалах, даже родную мать, оспаривавшую у него власть, вследствие того что по завещанию Иоханана она, собственно, и была названа главной руководительницей государственными делами, Аристобул подверг заточению и так далеко зашел в своей жестокости, что заставил её умереть в темнице голодной смертью" (Иосиф Флавий).

Напомним, что в такое же время в России у власти находился Иосиф Сталин, комментарии, как говорится, излишни.

Впрочем, не всем удается выдержать кровавое веление времени, и Аристобул, "терзаемый угрызениями совести, начал быстро чахнуть, болезненные припадки все больше учащались, и, наконец, во время одного припадка с ним случилось сильное кровоизлияние", после которого он скончался.

Аристобула у власти сменил Александр Яннай, отличаясь от своего предшественника лишь отсутствием угрызений совести. "Современник Суллы, он был столь же жесток и деспотичен, как и римский диктатор. За свои зверства Яннай был прозван "фракийцем"" (А. Мень).

Однако, анализируя события четвертого имперского цикла как в Иудее, так и в России, не стоит слишком много внимания уделять личности монарха, у власти находятся могучие организации, монарх лишь главный в этих организациях. Сталин руководил репрессиями, но прекратить их он не смог бы. Так же и Александр Яннай всего лишь олицетворение времени, а не реальная сила. Силой, подобной нашим чекистам или гвардейцам Петра, были, по-видимому, саддукеи. "Вместе с Яннаем саддукеи ходили в военные походы, которые, как правило, кончались успешно" (А. Мень).

Противолежащей силой были фарисеи. Они возглавили восстание против Александра, а затем призвали в Иудею Селевкидов. Однако в критический момент патриотизм взял верх над ненавистью, и многие вновь перешли в Яннаево войско. Эта ситуация чрезвычайно напоминает нашу отечественную войну, когда народ, несмотря на жесткие притеснения "своих", все-таки встал на защиту родины. Самое же главное, что и даты совпадают. 88-й год - это как раз 24-й год второй фазы, как и 1941 год в России.

Расправа с восставшими была ужасна: "Восемьсот зачинщиков были распяты в центре города в то время, когда жены и дети казненных были изрублены на их же глазах. Сам Александр созерцал эту кровавую резню, пиршествуя в сообществе своих наложниц" (Иосиф Флавий).

Подавляя другие восстания, Александр истребил не менее пятидесяти тысяч человек. Огромное количество иудеев погибло в многочисленных войнах Александра. Как видим, и тут аналогий со сталинскими временами хватает.

Так же, как и Сталин, Александр Яннай умудрился умереть в точном соответствии с историческими часами в 76 году.

"По окончании похода, длившегося целых три года, Александр возвратился в Иудею, где за свои военные подвиги был радушно встречен народом. Отдых после войн породил в нем болезнь... Полагая, что кипучая военная деятельность избавит его от болезни, он предпринял преждевременный поход; но... напрягая через меру свои силы, он в этом новом мероприятии нашел свою смерть. Он умер в самом разгаре военной сутолоки, после 27-летнего царствования" (Иосиф Флавий).

Что ж, своевременная и достойная смерть героя и палача яркого аналога Сталина.

ТРЕТЬЯ ФАЗА (76-40)

Удивительная, однако, вещь: Сталин умер вроде бы внезапно, но за год до смерти, как будто предвидя новые времена и новую жизнь, попытался усилить роль партии, дал ей новое звучное имя (КПСС), заменил Политбюро на Президиум, как бы завещая передачу власти от карателей к бюрократам.

Так ведь и Александр Яннай умер внезапно, но успел своей жене завещать опираться не на саддукеев, а на фарисеев.

"С тех пор положение в стране резко изменилось. Саддукеи были отстранены от власти, а те, что подстрекали царя расправиться с фарисеями, наказаны. При Саломее партия Симона бен-Шетах достигла господства. Симон смягчил и улучшил уголовное право, основал школы для обучения детей Торе. Талмуд называет его "восстановителем Торы, вернувшим короне Закона её прежний блеск". Фарисеи добились и того, чтобы духовная и светская власть были разделены" (А. Мень).

Ну а у нас в такие же годы (1953-1960) восстанавливались "ленинские нормы" партийной жизни.

Однако "темное время" не кончилось; Иудея, как военная держава, набирала силу. "Набирая все больше и больше войска внутри страны и вербуя немало наемников извне, она (Саломея) вдвое увеличила вооруженные силы своего государства и сделалась страшной даже для соседних князей. Так она господствовала над другими, а над нею самой фарисеи" (Иосиф Флавий).

В 69 году Саломея скончалась, что соответствует приблизительно прекращению хрущевских реформ.

Дальнейшая история Иерусалима тесно переплетается с историей Рима, поскольку их имперские ритмы отличаются всего лишь на 12 лет. Совместные интриги, борьба за власть.

10 октября 63 года в Иерусалим вошел Помпей. По просьбе фарисеев монархия не была восстановлена, а сын Саломеи Гиркан II сохранил звание первосвященника. В "Псалмах Соломоновых" приход Помпея "изображался фарисеями как справедливый Божий приговор" (А. Мень).

Вот так и шла третья фаза: Гиркан II (фарисеи) все боролся с Аристобулом II (саддукеи). В конце фазы все больше влияния появляется у соратника Гиркана Антипара, отца будущего правителя Иудеи Ирода. Ситуация, достаточно знакомая по другим третьим фазам, будь то времена Василия II или время дворцовых переворотов в периоде между правлениями Петра I и Екатерины II в России...

Причем, что важнее всего, все эти интриги - следствие некоего кланового правления, власти некоего аристократического слоя. Иосиф Флавий так и пишет: "Народ с радостью увидел себя освобожденным от единовластия, которое уступило место аристократическому правлению".

Конечно, в 1953 году народ радовался освобождению от единовластия и началу более коллегиального правления партии. Но за 36 лет партийное правление также надоело, и уже к 1989 году ожидался совсем новый тип управления. Какой? Обратимся к ветхозаветному аналогу.

ЧЕТВЕРТАЯ ФАЗА (40-4)

Как мир уверовал, что Россия (СССР) - это военная держава со сверхвоенизированной индустрией и воинственным населением, так и Иудея до Ирода Великого представлялась страной, занятой только войнами, внутренними и внешними, своими и чужими.

Но стоит начаться четвертой фазе, как маска "темного времени" сходит и открывается истинное лицо государства.

"За свой престол Ироду пришлось вести жестокую войну более трех лет" (А. Мень).

В истории России этому трехлетию соответствует период с 1989 по 1992 годы, и если не война, то борьба в эти годы была отчаянной.

"Иудея, лежавшая в развалинах, была объявлена союзницей Рима, царством, свободным от имперских податей" (А. Мень).

Ворон ворону глаз не выклюет. Если сосуществуют две Империи (событие в мировой истории редкое), то они не воюют между собой, да и вообще мир становится много стабильнее.

Мало кому из правителей в мировой истории достался столь странный жребий - править в четвертой фазе четвертого имперского рывка (гарантированное величие). Но именно в этой фазе народ максимально независим от власти и не обращает никакого внимания на старания властителя. А. Мень говорит о том же: "Ирод сделал Иудею суверенным государством, расширил её границы, но, несмотря на это, народного признания не добился. Царь и народ словно жили в разных мирах".

Не исключено, что и в России победившая власть, несмотря на свои успехи, не дождется всеобщей народной любви: слишком самостоятельным стал народ, слишком велика многовековая усталость от всяческой власти. А. Мень вместе с иудейским народом не готов верить в искренность Иродовых устремлений: "Все свои незаурядные способности Ирод отдал тому, чтобы превзойти соседних властителей и доказать (? - Авт.), что он заслуживает царского звания. Он восстанавливал города, строил крепости, дворцы, ипподромы. Его энергия и фантазия были неистощимы. Август признавал, что Ирод создан владеть всей Сирией и даже Египтом".

Но в том-то и дело, что Ирод хотел владеть землями и городами, а народ жаждал Нового мира на всей земле.

"Надеясь снискать любовь набожных людей, царь приступил к осуществлению грандиозного проекта: полной реконструкции Храма. Никогда ещё Дом Божий не достигал такого великолепия... Красота Иродовой столицы поражала не только паломников-иудеев, но и иностранцев, приезжавших в Иерусалим. Многие из них, например, консул Агриппа и полководец Виттелий, приносили жертвы в Храме, где для язычников был отведен особый двор. Сам Август присылал в дар Храму драгоценные сосуды. Жители могли гордиться своим городом и его жемчужиной - Домом Господним" (А. Мень).

Так что очень скоро, буквально на наших глазах, Москва превратится в красивейший город мира. Восстановят все разрушенные храмы, уберут из города лишнюю промышленность, вернутся чистота и покои в московские дворики...

"Конечно, бурное строительство Ирода ложилось бременем на плечи народа, но царь вовремя успевал снижать налоги и тем успокаивать недовольных. В неурожайные годы он развивал кипучую деятельность, снабжая Иудею импортным хлебом. Пекся царь и об интересах диаспоры. В своей внешней политике Ирод тоже бывал почти всегда удачлив. Он обладал верным чутьем и неизменно держал сторону римлян. Искусно лавируя между Антонием и Октавианом, Ирод добился поддержки и дружбы обоих. Тщетно Клеопатра пыталась соблазнить его, чтобы увлечь в свои сети: Ирод, обычно порывистый и страстный, устоял и тем спас голову и корону. В больших и малых войнах царь, как правило, выходил победителем. Его отвага была известна повсюду; даже в Риме прибегали к помощи его войск" (А. Мень).

Полная и законченная картина деятеля четвертой фазы. И Иван III, и Екатерина II не лучше и не хуже, но тут не просто четвертая фаза, а ещё и четвертый имперский цикл, не просто Империя, а Империя Духа, а потому просто блестящий правитель это ещё не все, что нужно.

"Каждый народ склонен прощать грехи победителям; так бывало не раз в Иудее. Но теперь картина изменилась. Хотя и находились льстецы, объявлявшие Ирода Мессией, общество, воспитанное на Законе, уже трудно было подкупить показным блеском. Оно хотело видеть в монархе помазанника, на котором почил Дух Божий, защитника справедливости, а не эллинистического царька, заявлявшего: "В собственной стране я волен делать что угодно". В отличие от римлян подданные Ирода искали не "твердой руки", а правды и верности Закону. Меж тем Ирод был поклонником греко-римской культуры. В его свите находились эллинские философы и литераторы, царь устраивал гладиаторские игры, возводил храм в честь Августа. Царю были, конечно, благодарны за его заботы, особенно в дни голода или когда он очищал дороги от грабителей. Но все же и его самого считали чем-то вроде разбойника, восседавшего на престоле Давида. Жизнь царского двора - а она ни для кого не была секретом - вызывала всеобщее отвращение. Вокруг Ирода день и ночь плелись интриги" (А. Мень).

Так что есть о чем задуматься нашим правителям, особенно поклонникам греко-римской... извините, англо-американской культуры.

Смерть постигла Ирода, как и Янная, точь-в-точь по имперским часам, в год Змеи, через 36 лет после начала правления. В 4 году до нашей эры страшная водянка и мучительные язвы приковали Ирода к постели. Смерть его символична: попытка самоубийства, казнь сына, которого он пережил на пять дней.

Окончание имперского цикла очень быстро привело Иудею к упадку и потере политической самостоятельности. Так было после каждого имперского цикла. Но этот цикл был четвертым, стало быть, последним, а потому возродиться ветхозаветной Империи уже было не дано. Евреи стали вечным народом, а свершившееся идеологическое чудо стало уже не еврейским, а всемирным достоянием.

ПОСЛЕДНЕЕ ЧУДО ИМПЕРИИ

Точно так же, как теперь, все пророки говорят, что свет новой истины просияет из России, так и в те времена все ждали подобного чуда от Иерусалима. "На Востоке, - говорит Светоний, - было давнее и твердое убеждение, что Судьбой предназначено в эту пору выходцам из Иудеи завладеть миром". В сходных выражениях мессианские чаяния Азии описывает и Тацит.

А. Мень очень точно показывает и всемирную направленность этого чуда и одновременно иудейские корни его: "Евангелие - всемирное благовестие, живое во все времена и обращенное к каждому народу, и все же при этом оно несет на себе печать места, где прозвучало впервые... Нагорная проповедь и Молитва Господня выросли на почве Библии, а не Вед или Махабхараты... Иисус не входил ни в какой орден, не принадлежал к школе... "Школой" Иисуса с детства была только Библия..."

Также и в России XXI века родится всемирное учение, но корни его будут в православии, в великой литературе, рожденной православием.

Мы уже писали об этом: Россия крестит мир в третью эпоху. Но о самой третьей эпохе будет отдельный разговор.

РИМ

Если причисление к миру Империй древней Иудеи не могло не вызвать сомнений, то поиски имперских циклов в истории Древнего Рима безусловны и очевидны. Собственно, само слово "империя" латинского происхождения, уже по одному этому мимо Рима не пройти, хотя есть множество и других признаков. Главное же состоит в том, что Древний Рим для всей современной политической истории человечества задал рамки противодействия. Можно сказать, что история Рима - это сотворение политического лица человечества, так же как история Британии - сотворение для человечества экономической структуры. (Иудея и Россия это соответственно план и реализация в поисках человечеством истины, а стало быть, две стороны человеческого духа.)

Однако очевидность имперской сердцевины Древнего Рима не сделала историю этой империи завершенной. Если Российская и Иудейская империи имели начало и конец, полностью прошли вновь имперский путь и породили две величайшие модели человеческого бытия, то Римская империя вместо четырех имперских циклов прошла всего два, тем самым породив могучий исторический казус. Нет римского народа, мертва латынь, но в то же время Рим все время с нами в республиканском ли, в имперском ли обличье.

1 РИМ (580-436)

Имперское 144-летие - это всегда слом старого уклада и прорыв в новое, неизведанное пространство, причем первое 36-летие идет на фоне ещё старого уклада, в следующие 72 года следует так называемое "темное время" и лишь в заключительном 36-летии проявляется новый уклад.

ПЕРВАЯ ФАЗА (580-544)

История Рима начинается с семи царей. Если раньше личности самих царей и традиционные даты римской истории вызывали у историков недоверие, то теперь твердо установлено, что по крайней мере три последних римских царя были реально существовавшими личностями. Большего нам и не потребуется. Рассчитанная дата начала первой фазы (580 год) почти точно совпадает с началом правления шестого римского царя Сервия Туллия (578 - год Козы).

Ярким доказательством того, что с началом правления Сервия Туллия Рим вступил в имперский рывок, стало начало ожесточенной борьбы за власть. Предшественник Сервия пятый римский царь Тарквиний Древний просто пришел в Рим и попросил царской власти у его граждан. Благодарные граждане с радостью дали ему царские полномочия.

Фактически такая же история произойдет через полторы тысячи лет на Руси с призванием Рюрика. И там и тут развитие будущих империй ещё идет по ритму Востока, а в этом ритме за светскую власть не слишком-то держатся. Куда важнее власть духовная, жречество было всесильно, и в противостоянии Тарквиния и авгура Атта Навия победил последний. Сервий Туллий стал первым римским царем и вообще государственным деятелем, которому власть досталась в политической борьбе. В её ходе он отстранил от власти всех претендентов, которые к тому же имели гораздо больше прав на царский титул в Риме. Это были сыновья четвертого римского царя Анка Марция и сыновья самого Тарквиния Древнего. Сервий же был всего лишь зятем Тарквиния и имел прав меньше других. Тем не менее царем стал он - узурпатор, не утвержденный народным собранием.

Так начинаются имперские циклы, в которых правит закон силы и никому ничего не гарантировано.

ВТОРАЯ ФАЗА (544-508)

Содержание первого 36-летия скрыто от нас пеленой веков, ничем не отмечена и дата 544 года, однако именно на середину VI века до н. э. историческая наука относит начало реформ Сервия Туллия.

Нам следует эти реформы сравнивать с реформами княгини Ольги, и сравнение это вполне уместно. Престарелый Сервий своими реформами разрушил родовой строй римлян и создал первые государственные структуры. Точно так же, как Ольга, провел он административное деление территории и всего народа. Были организованы четыре территориальные трибы, которые не совпадали со старыми родо-племенными. К ним приписывалось все население без разбору, будь то патриций или плебей. Таким образом было подорвано могущество старой родовой знати. (Не правда ли, характерно для вторых фаз империи?) К пользованию общественным полем Рима были допущены плебеи, они получили представительство в народном собрании.

Далее все население в территориальных трибах делилось на пять классов по имущественному цензу. Отныне главную роль в социальном положении играло не происхождение, а состоятельность. Как знать, может быть, именно эта реформа стала первым шагом к будущему зарождению ритма Запада, который, напоминаем, в VI веке до нашей эры ещё никогда не существовал в истории человечества, представлявшего собой глобальный Восток.

В зависимости от ценза каждый класс выставлял определенное количество центурий в римское войско. Таким образом, военная обязанность становилась единой для всего населения, место родового войска начинало заниматъ народное ополчение. Так рождался новый уклад.

Разумеется, что рождение нового уклада могло происходить только при высочайшей концентрации политической власти в одних руках, при разрыве как с духовной властью, так и со старым классом правителей. В этом отношении сын рабыни Сервий Туллий вполне точно предвосхитил более близких нам по времени и месту Петра I или, скажем, Ленина, хотя более всего должен был бы напоминать нам Святослава, того самого, что "возов с собой не возил, шатра не имел, а спал на конском потнике". И действительно, Сервий опирался на выдвиженцев из простых людей, провел ряд земельных конфискаций у знати (чем не Ленин?) и наделил землей бедняков. Своей политикой он заслужил в преданиях определение "крестьянского" царя, считался правителем строгим, но одновременно защитником бедных. "Из грязи в князи" - таков лозунг всех вторых фаз.

Двенадцатилетие реформ Сервия заканчивается его убийством. Тарквиний Молодой, впоследствии получивший прозвище Спесивого (Гордого), сын Тарквиния Древнего, безжалостно расправляется со своим тестем. Жена Тарквиния и соответственно дочь Сервия полностью поддерживает своего мужа и даже переезжает труп отца на колеснице. Тарквиний Гордый становится седьмым царем Рима, но он, как и его предшественник, не избран народом и не утвержден сенатом. Имперское беззаконие - вернее, главенство закона силы продолжается.

Казалось бы, к власти пришел представитель старой династии, и с ним вернутся старые добрые времена. Но имперские часы не знают остановки. Время Тарквиния Гордого - это 24 года жесточайшего террора. Чтобы нам легче было представить происшедшее, вспомним о 24-летии с 1929 по 1953 год в России, когда безраздельно властвовал Сталин (тот же фрагмент второй имперской фазы).

Новый царь обрушил репрессии на родовую знать. За его правление число сенаторов уполовинилось. Расправу и суд вершил он лично либо через ближайших приближенных ("содалы"). Народные собрания не созывались, сенат не функционировал. Сколько ещё раз все это повторится во вторых фазах новых имперских 144-летий, пока весь мир не будет переведен империями на ритм Запада.

Чем больше перемен во второй фазе, тем лучше: бей, круши, реформируй... И все это для того, чтобы прервать связь времен, уничтожить даже намек на преемственность. Оплот родового строя - традиционные верования, на Руси в первом имперском цикле языческие верования были заменены единобожием, что конечно же было гигантским шагом вперед. В Древнем Риме религиозные реформы были куда скромнее, традиционная триада богов Юпитер - Марс - Квирин была заменена на новую: Юпитер - Юнона Минерва. Но и такие скромные изменения решали задачи централизации. В честь новой триады строится храм на Капитолии, запрещаются церемонии на местах, ослушавшихся жестоко преследуют. Это, конечно, ещё не единобожие, но уже пролог к нему. В конце книги мы подведем арифметический итог и легко увидим связь империй с победным шествием единобожия по Земле. Пока же просто создалась сугубо государственная религия, молиться можно было лишь на Капитолии, жрецы назначаются лишь самим Тарквинием. Былая самостоятельность жреческих коллегий растаяла как дым, царь даже приобрел Сивиллины книги, по которым производились гадания. Предсказаниями теперь занялись люди, лично преданные царю и, естественно, им же и назначенные на должность (дуумвиры).

Однако время не стоит на месте, точно так же, как и при Петре I, и при Сталине, шли одновременно два противоположных процесса, казалось бы, народ все покорнее, все безропотнее, терпит все большие издевательства, на деле же зреет недовольство, шепот переходит в ропот, приближается третья фаза.

ТРЕТЬЯ ФАЗА (508-472)

Свержение тирана произошло за год до начала третьей фазы (509 год). Такой порядок свидетельствует о том, что цели свержения достаточно сильно расходятся с реальными последствиями. И действительно, планировался мощнейший переворот во всей жизни, но революция вышла очень мягкая, как и полагается на переходе из террористической второй фазы в бюрократическую третью.

Хотя страдали от тирании более всего народные массы, вся революция свелась к обретению власти более широким слоем правящего класса. Так же как после смерти Петра I власть перешла к гвардии, а после смерти Сталина к партии, так же и теперь власть перешла к патрициям. Единоличное правление заменила коллегиальность: "Такая организация консульства была следствием соперничества знатных родов; благодаря ей надеялись, что эту могущественную власть в случае надобности можно обессилить, пользуясь ею же самой как оружием" (К. Нич). Разумеется, такая власть слабее и возможна лишь при очень высокой сплоченности ведущего класса. Такая сплоченность имела место, а потому переход и вышел мягким. "С превращением монархии в республику в римском общинном быту, как видно, почти все осталось по-старому; эта революция была консервативна... и она, в сущности, не уничтожила ни одной из главных основ общинного быта" (Т. Моммзен).

С другой стороны, не стоит забывать, что это был всего-то третий имперский цикл в истории человечества, и новизна рождающегося строя была безусловна. Причем необходимо помнить, что черты нового строя проглядывают именно в третьей фазе. Так, власть гвардии стала видна именно после смерти Петра I, а власть технократии стала видна лишь при Брежневе. Так же и теперь. Именно третья фаза явила миру республиканский строй. "В установленные дни на площадь собирались все полноправные граждане, носившие оружие. По их воле власть на год вручалась двум консулам. Постоянным правительством стал патрицианский сенат" (А. Мень). Таковы формы очередного открытия, полученного в результате поисков первой римской империи.

От родовых связей и власти царя, основанной на них, Рим торжественно отрекся. Первый консул Юний Брут взял со всего населения города клятву, что впредь не будет допущена царская власть ни под каким видом. Впоследствии обвинение в стремлении к царской власти стало политическим клише и способом устранения противников в политической борьбе.

Правящий класс с приходом к власти отделил себя от остального общества. Юний Брут пополнил число сенаторов, ряды которых сильно поредели после террора Тарквиния, доведя их число до 300. На этом круг патрициев замкнулся. "Господствующая аристократия замкнулась, вероятно, вскоре после установления республики, и таким образом доступ в сословие патрициев прекратился"

(К. Нич).

В этой замкнутой правящей касте не терпели индивидуальности и таланта, здесь господствовала серость. Выделившихся ждала смерть. К примеру, талантливый полководец и государственный деятель Спурий Кассий был обвинен в стремлении к тирании и сброшен с Тарпейской скалы. Через 25 веков за волюнтаризм и стремление к личной власти снимут Хрущева, претендовавший на его место Шелепин окажется слишком ярок, а вот Брежнев будет в самый раз. Таковы законы третьей фазы.

Впрочем, серость времени компенсируется усиленной мифотворческой работой. Вспомним хотя бы легендарный героизм Гая Муция Сцеволы, который добровольно сжег свою правую руку, чтобы доказать этрусскому царю Порсене, что римский гражданин не боится пыток и смерти. В русской истории именно на время правления Владимира Красное Солнышко приходятся былинные сюжеты, в иудейской истории легендарны времена Давида.

Итак, за третью фазу военно-крестьянский уклад получил государственное оформление. За сословиями была признана одна государственная обязанность (военная). Сословия создали свои институты представительства, чтобы начать диалог между собой в четвертой фазе и привести Рим к гражданскому миру, где все общество объединено ради единой цели - военной службы.

ЧЕТВЕРТАЯ ФАЗА (472-436)

На следующий год после начала четвертой фазы (471) был принят закон народного трибуна Волерона Публилия. "Закон Публилия самый богатый последствиями из всех, какие встречаются в римской истории" (Т. Моммзен). Этим законом организовывались плебейские собрания по трибам (избирательным округам)... Этим законом признавалось, что политические права в Риме имеет только собственник земли (крестьянин). Закон дал организационные рамки будущему "военному крестьянству", основе римских легионов. Так было начато законодательное 36-летие (четвертая фаза) и так была закончена работа, начатая Сервием Туллием. Создавался уклад, которому суждено без особых изменений сохраниться до следующего волевого рывка. "Сословия заключили между собой мир, но ни одно из них не покинуло своей обособленной позиции" (К. Нич).

Впервые в истории вместо многоступенчатых пирамид восточных деспотий появилось двуклассовое общество с четко определенным порядком взаимоотношений. (Двуклассовость - феномен имперского развития. При ней общество делится не по родовому или экономическому принципу, а по своим правам и обязанностям по отношению к государству).

Законотворчество шло, как и полагается в четвертой фазе, с большой интенсивностью все 36 лет. К примеру, законы, записанные комиссией децемвиров (комиссией из 10 человек), опубликованы в виде 12 таблиц и стали законодательным памятником первого римского волевого рывка. Они стали основой всего римского права, а через него и основой всего европейского законодательства. Было зафиксировано окончательное разрушение родового строя, объявлена свобода завещания. Было сведено воедино уголовное, гражданское и судебное право.

Окончательным примирением двух полюсов военного крестьянства (патрициев и плебеев) стал закон Канулея (445), отменяющий запрещение браков между патрициями и плебеями.

Гражданский мир сословий, укрепление внутриполитической жизни позволили Риму решить все свои внешние проблемы. Армия, состоящая из свободных военных крестьян, победила эквов, сабинов, вольсков. С окончанием волевого рывка римляне отвоевали к 431 году "старую пограничную линию латинского союза" (К. Нич).

"Эти войны были чрезвычайно популярны среди плебса: расширение общинной земли служило крестьянским интересам, так как уже тогда плебс имел право совместно с патрициями пользоваться общинными землями... После восстановления внутреннего порядка плебс наконец вступил в стадию своего развития, которую мы можем назвать стадией завоевательной политики... Перед этой задачей отступили на второй план политические интересы, которые вплоть до децемвирата (время работы комиссии децемвиров. - Авт.) являлись основной чертой характера плебса" (К. Нич).

Как видим, в данном имперском цикле, так же как в российских и иудейских циклах, именно четвертая фаза приносит государству максимальные успехи, в том числе и военные. Более того, успехи четвертых фаз не выглядят случайными, они подготовлены реформами предыдущих фаз и очень жестко связаны с ними. Первые три фазы государство сдавливает пружину народной воли, что в четвертой фазе приводит к небывалому расцвету талантов, выплеску энергии и просто везению. "Энергия нации, сдавленная государственным механизмом, неизбежно искала выхода во внешней экспансии. От защиты Рима республика перешла к наступательным действиям. Неодолимая жажда завоеваний, казалось, толкала римский народ постоянно расширять рубежи страны" (А. Мень).

Таким образом, ружье, появившееся в первом акте, в четвертом стреляет. Необходимо лишь помнить, что в первом российском и иудейском циклах при всех военных успехах военная тема все же не звучала так громко. Тут явная специфика Рима - значительно менее идеологической и одновременно более политической империи. Как знать, может быть, именно отсутствие сверхзадачи сгубило Римскую империю и не дало ей возможности вступить в третий имперский цикл. Политическая и военная мощь, если это не средство, а самоцель, губительны в долговременном историческом плане. А может быть, все дело в том, что в первом рывке римляне остались язычниками, в то время как империи безусловно созданы для единобожия.

ТРИ ВЕКА РЕСПУБЛИКИ (432-144)

Хотелось бы напомнить, что в восточном ритме угнетенной стихией является политика, в имперском развитии - в загоне экономика, ну а западный ритм практически не развивает идеологию. Если мы предположим, что пространство между двумя имперскими циклами заполняют два 144-летних цикла по ритму Запада (плюс 12 лет, переходных с ритма на ритм), то мы должны увидеть упадок идеологии и достаточно неожиданный для того времени расцвет частнособственнического интереса. Кроме того, в четвертых фазах этих циклов (324-288 и 180-144) должно наблюдаться так называемое политическое чудо.

"Коммерческий дух охватил всю нацию, или, вернее, что стремление к приобретению капиталов, которое, впрочем, не было в Риме новостью, настолько проникло теперь во все сферы деятельности и поглотило их, что и земледелие и государственное управление стали превращаться в предприятия капиталистов. Сохранение и увеличение состояния вошли в число требований и общественной, и домашней морали" (Т. Моммзен).

"Вдовья доля наследства, пожалуй, и может уменьшиться, но мужчины должны увеличивать свое состояние; только те из них достойны похвалы и преисполнены божественного духа, после смерти которых оказывается из их счетных книг, что они нажили более того, что получили по наследству" (Катон).

Все это сказано о времени, наступившем после окончания первого имперского цикла. 300 лет экономического развития не прошли даром, натуральное крестьянское хозяйство эволюционировало до образцовых вилл Катона, основанных на рабском труде и ориентированных на рынок. Возникает денежно-ростовщический капитал, появляется прослойка влиятельных римских финансистов - всадников. От чеканки медного аса дошли до золотых монет. Политическая экспансия шла одновременно с экономической. "Римский динарий не отстает ни на шаг от римских легионов" (Т. Моммзен).

Можно найти и политические метаморфозы, то, что в теории называется политическим чудом.

В 338 году (середина третьей фазы западного цикла) закончилась Латинская война, после чего Латинский союз перестал существовать, ближайшие к Риму города вошли в его состав. В 316 году (восьмой год четвертой фазы) наступил перелом в Самнитской войне. В 296 году (28-й год четвертой фазы) одержана решительная победа в третьей Самнитской войне, "которая, в сущности, определила судьбу Италии" (Н. Машкин). "После блестящей победы римлян в битве при Вадимонском озере (288 год) галльские племена были отброшены на север, а этрусские города принуждены были заключить с Римом союз" (Н. Машкин). Так закончился первый цикл западного ритма.

В 190 году (конец третьей фазы) наголову разбит Антиох III Великий, монархия Селевкидов потеряла свое значение. В 168 году (12-й год четвертой фазы) разбит Персей, Македония потеряла самостоятельность. Ну и, наконец, в 146 году взят Карфаген. Так закончился второй цикл западного ритма. Вполне убедительные концовки.

В самом Риме в результате эволюции военно-крестьянского уклада появилась каста прирожденных политиков - нобилитет. Политическая карьера была пределом мечтаний каждого римлянина. Форум, сенат, где шла бесконечная политическая борьба, были средоточием жизни города. Ведь в отличие от Востока, где политика дело презираемое, или Империи, где политика дело узкого клана, на Западе политика - сфера всеобщего внимания и участия.

Единственной областью общественной жизни, которая не развивалась, была, как и ожидалось, идеология. 300 лет меж двух рывков Рим пользовался идеологическими достижениями первого волевого рывка, превращая их в догму. Все признаки религиозной инертности налицо: чтили своих богов, но охотно молились и чужим. Жречество было ординарной магистратурой и не оказывало значительного влияния на жизнь общества.

"Право родилось не из идеи справедливости, а из религии. Судебная казуистика первоначально была частью обряда, и нарушить её считали таким же кощунством, как изменить любую из частей ритуала. Однако, питая гражданское и правовое сознание Рима, религия его сама сильно пострадала от развития юридического духа. Формальный долг, как главный стимул действия, воцарился у латинян и в области веры, обедняя и сковывая её. Предстоя Высшему, человек только выполнял своего рода повинность. Сердце его при этом оставалось почти безучастным" (А. Мень).

Западным типом развития объясняется и невероятная по тем временам подверженность культурному влиянию извне, в частности воздействию эллинства. Литераторами, музыкантами, поэтами как раз и были в основном греки, а также вольноотпущенники, рабы, ибо в западном ритме нет ничего менее престижного и более презираемого, чем занятие искусством, наукой, литературой. "Танцы, музыка, поэзия сделались уделом самых низких классов римского гражданства и преимущественно иностранцев" (Т. Моммзен).

Интересно сравнить Древний Рим и Россию. У обеих империй между первым и вторым волевыми рывками ровно 300 лет. Однако у России (Руси) по ритму Востока, а у Рима по ритму Запада: Россия ковала идеологию, Рим экономику. Основой русского народа стало православие, закрепилось положение тождества: русский - это православный, православный - это русский. Рим в свои межимперские 300 лет создал понятие гражданства, основанного на экономическом цензе, владении определенным участком земли в определенном месте. Русские отделяли себя от других народов своей религией, Рим системой экономических запретов.

2 РИМ (136 год до н. э. - 9 год н. э.)

Если в русской истории 300 лет после первого имперского цикла прошли в ритме Востока и чрезвычайно ослабили политическую власть, то в истории Рима 300 лет западного развития полностью развалили уклад общества (идеология). Второй имперский цикл спас Русь от полного закабаления, вернул политическое сознание нации. Второй имперский цикл должен был спасти Рим от дезорганизации общества, должен был подарить новый уклад.

"Уничтожив свою старую военную организацию, правда, налагавшую тяжелые жертвы на граждан, государство само разрушало свою опору, так как в конце концов покоилось только на своем военном превосходстве" (Т. Моммзен). "Исчезновение крестьянского среднего сословия означало для римского государства вместе с тем и крушение военного устройства" (К.Нич).

Итак, старый уклад полностью размыт, новый уклад может дать только имперский цикл, который, как всегда, начался малозаметно, без лишнего шума, ибо первая фаза - это сон, начало накопления имперской энергии.

ПЕРВАЯ ФАЗА (136-100)

Во многом накопление энергии - это накопление недовольства старым укладом. Так, например, Югуртинская война (111-105) продемонстрировала степень гнили и продажности аристократии. "Мирные договоры и трибунское право интерцессии (род запрета. - Авт.), лагерный вал и жизнь солдат - все это аристократия готова была продать за деньги. Уезжая из Рима, Югурта сказал, что, будь у него достаточно денег, он мог бы купить весь город; эти слова вполне соответствуют истине. Вся внутренняя и внешняя политика тогдашнего Рима носила ту же печать дьявольского ничтожества" (Т. Моммзен).

Стоит напомнить, что в нашем последнем имперском цикле времени Югуртинской войны соответствовал период русско-японской войны и начала первой мировой, также демонстрировавший гнилость царского режима.

Первое столетие второго имперского рывка Рима называют эпохой гражданских войн, и открыла эту эпоху первая Сицилийская война рабов (136-132). До 136 года система рабского труда была рентабельной и прекрасно функционировала, после 136 года Рим пережил две сицилийские войны рабов, восстание Спартака и множество мелких восстаний. Тучи сгущались, энергия всеобщего недовольства росла.

Как и положено имперскому времени, появились яркие лидеры, в первую очередь братья Гракхи. "Столетняя революция, ведущая от Гая Гракха свое начало, была его созданием, насколько она вообще могла быть делом рук одного человека... В римской монархии нет почти ни одной политической идеи, которая не восходила бы к Гаю Гракху" (Т. Моммзен). Точно так же в третьем российском рывке все идеи императорской России так или иначе восходили к Алексею Тишайшему. С братьев Гракхов возобновилась политическая борьба не на жизнь, а на смерть, что выдает имперский характер времени, ведь на Западе политика - это лишь фасад могучего экономического предприятия.

Фактически реформы Гракхов приходятся на первое двадцатилетие первой фазы, после чего наступает реакция (Гай Гракх умер в 121 году), что очень напоминает времена Александра III из первой фазы нынешнего российского рывка.

Гай Гракх показал своим управлением преимущество концентрации власти в одних руках. Но он искал опоры в народных собраниях, в старых государственных институтах и не видел этой опоры в армии. Он был лидером, но не был военачальником. Таков один из зародышей будущей имперской власти.

Другой зародыш - это все большая самостоятельность полководцев. Гай Марий, избранный против воли сената главнокомандующим в Югуртинской войне, открыл галерею полководцев-политиков. "Для правительства аристократии наступил конец с того момента, когда для каждого популярного военачальника открылась возможность законным путем возводить себя самого в главнокомандующие. В этих предварительных кризисах выступил только один новый элемент: вовлечение военных и армии в политическую революцию" (Т. Моммзен). "Толпа называла Гая Мария третьим Ромулом и вторым Камиллом; в его честь наравне с богами совершались жертвенные возлияния" (Т. Моммзен). Дело оставалось за малым - соединить все новые элементы общественной жизни в единое целое: полководца, армию, политического лидера с определенной программой. Время этого соединения наступило с началом второй фазы, а пока армия не видела в полководце политического лидера; политические лидеры не видели в армии опору для своих преобразований.

Таким образом, первая фаза воистину подобна сну, реформы идут, идеи витают, но государство ещё слепо, оно отказывается от революционного пути, ибо для настоящей революции энергия ещё не накоплена.

ВТОРАЯ ФАЗА (100-64)

Итак, сотый год до нашей эры, теперь уже энергия накоплена, часы бьют, можно начинать... Армия Мария, состоявшая из пролетариев и добровольцев, разгромившая кимвов и тевтонов, "желала быть уравненной также и в политических правах с другими гражданами" (К. Нич). Полководец посчитал себя обязанным выполнить политические требования своих легионов.

"Чтобы провести требования своих солдат, Марий соединился с трибуном Аппулеем Сатурнином и претором Сервилием Главцией" (К. Нич).

Борьба за законопроект о наделении землей ветеранов Мария была ожесточенной, и дело решили "дюжие солдаты Мария, которые массами нахлынули в Рим для этого голосования и бросились на городскую толпу, и, таким образом, удалось довести до конца голосование законов Аппулея на вновь отвоеванном поле сражения" (Т. Моммзен).

"Прежние конституционные методы борьбы оказались несостоятельными. Борющиеся группы прибегают к самым разнообразным средствам, вплоть до разгона собраний и убийства неугодных кандидатов. Политическая борьба в 100 году перешла в гражданскую войну. В этом году военный вождь, возвысившийся благодаря поддержке плебса, подавлял вооруженной силой демократическое движение: это явление можно считать одним из первых симптомов падения республики и утверждения военной диктатуры в форме монархии" (Н. Машкин).

Чтобы уничтожить республику, надо было уничтожить все: сенат, аристократию, республиканские магистратуры, нобилитет, всадников, римское гражданство, союзников и т.д. и т.п. Будущий единый правитель мог управлять только единым обществом, где все подданные равны перед центральной властью. В 100 году в Риме началась эпоха террора, которому за 36 лет подверглось все общество. Начало этому процессу положил сам Гай Марий, когда направил войска на бывших союзников Аппулея Сатурнина и Главцию. Аппулей Сатурнин и Главция были убиты, их сторонники подверглись преследованиям. "10 декабря 100 года на форуме произошел бой. За все существование Рима это был первый бой внутри городских стен" (Т. Моммзен).

Репрессии стилем своим вполне соответствовали фазе и нам более всего напоминают большевистские действия. "Так, например, Секст Титий был осужден не столько за свой аграрный законопроект, сколько за то, что имел у себя в доме портрет Сатурнина. Гай Аппулей Дециан был осужден за то, что, будучи народным трибуном, называл противозаконными меры, принятые против Сатурнина" (Т. Моммзен).

Дальнейшая история Рима, борьба Мария и Суллы, - это история всепобеждающего террора. Господство марианцев или диктатура Суллы приводили все к большему числу жертв. По Моммзену, жертвами Мария стали 50 сенаторов и 1000 всадников, Суллы - 90 сенаторов и 2600 всадников. Диктатура Суллы это 82-79-й годы. В переводе на современную российскую историю - это 1935-1938 годы. Вполне красноречивая аналогия.

Сравним образы Суллы и Сталина: "Сам Сулла был человек надменный, с холодным и ясным умом. В его глазах суверенный римский народ был сборищем черни, а сам Рим городом без гарнизона и с полуразрушенными стенами, которым было гораздо легче овладеть, чем Нолой..." (Т. Моммзен). При Сулле "немедленно развилось организованное шпионство и самое беспощадное предательство..." (К. Нич).

"В самом Риме Сулла опирался на 10 тысяч корнелиев. Так назывались отпущенные на волю и наделенные правами гражданства рабы осужденных и погибших во время проскрипций граждан. Через них Сулла мог оказывать давление на народные собрания" (Н. Машкин). Так во вторых фазах торжествует чернь, и в будущей истории империй в этом смысле ничего не изменится, будь то времена Петра I и его гвардейцев или Сталина и его энкавэдэшников.

В глазах полностью деморализованного населения единственной опорой государства стал военный диктатор, ведь "последний кризис отнял у сената почти всех его выдающихся представителей, сенат меньше, чем когда-либо, обладал силами и талантами для проведения каких-либо реформ" (К. Нич).

В 82 году (наш аналог 1935 год) Суллу назначают диктатором на неопределенное время. Официальный титул гласил: "Диктатура для издания законов и введения порядка в государстве". Нам через двадцать с лишним веков вполне понятно, какие это были законы и какие были установлены порядки. "Абсолютная власть, не ограниченная сроком и коллегиальным характером, была не чем иным, как старой царской властью, которая тоже была основана на добровольном обязательстве граждан повиноваться одному избранному из среды абсолютному правителю" (Т. Моммзен).

"Будучи правителем, Сулла распоряжался жизнью и собственностью миллионов людей, по его знаку рубили головы, на каждой улице Рима, в каждом городе Италии у него были смертельные враги; он довел до конца дело преобразования государства, нарушая при этом тысячи интересов и взглядов..." (Т. Моммзен.)

"Сулла не гнушался использовать свое положение для того, чтобы собрать огромное состояние. Первый абсолютный монарх в Риме, он соблюдал основной принцип абсолютизма, что законы не связывают монарха: он сам тотчас же нарушал свои же законы о нарушении супружеской верности и об ограничении роскоши..." (Т. Моммзен).