Библиотека Mosbiblio

И.-Мш.
Наиболее интересный тип колдуна я встретил в с. Позтыкерос. И.-Мш. - крестьянин среднего роста, коренастый, с черной окладистой бородой. Живет вдвоем с женой, детей не имеет. Человек очень общительный, разговорчивый и интересный собеседник, грамотный (проявляет разнообразные даже "научные" интересы). Рассказывает очень убедительно, стараясь образами, повторениями, подчеркиваниями заставить усвоить ту мысль, которую он хочет передать.

Круг интересов очень широкий, начиная с вопросов культурно-исторических и кончая филологическими. Очень обстоятельно изложил мне, уловив мое желание узнать старинный быт коми, что первоначально вместо жерновов у коми была ступа, что чем древнее, тем примитивнее была культура и т. д. Сообщил о примитивных ткацких станках того времени, когда коми не знали теперешних станков, заимствованных, по всей вероятности, у русских. Коснулся вопроса о происхождении коми, изложил теорию акад. Лепехина о том, что коми-зыряне происходят с Камы, откуда их вытеснили русские ("зырны"-теснить), что поэтому и "зыряне". Слово швец считает происшедшим от слова "шы-вец" - "шить" и т. д.

В хозяйственном отношении И.-Мш. является очень домовитым и практичным. Во всем заметна аккуратность, точность и основательность. Дом по своей величине не отличается от домов крестьян среднего достатка, но почти весь отделан им самим. И.-Мш. является незаурядным сапожником, плотником, столяром; печка сложена им же самим очень хорошо. На сарае масса новых саней, розвальней, плетеных экипажей, последних им сделано всего более 60 штук. В каждом предприятии видна оригинальность ума. Строя дом, он изобрел деталь, которая является большим усовершенстованием зимней избы у коми, которая за 25 лет успела распространиться по всему бассейну р. Локчима. Можно предсказать распространение его и дальше. Это изобретение горенки (патчер-комната) в верхней четверти избы около надпечного окна.

Приусть-сысольские избы устроены так, что печка расположена в заднем углу комнаты и устьем направлена к входу; на печке или на голбце имеется небольшое окошко, у которого в зимние холода можно вести кое-какую работу. Но помещения на печке при таком устройстве избы там все-таки мало. Потолок низок и там бывает пыльно и света недостаточно.

И.-Мш. применил нововведение: перенес печку в тот угол, куда раньше смотрела она своим устьем, освободив таким образом заднюю часть избы, где было печное окошко <…>. При этом получилось такое соотношение частей избы, которое существует в плане избы по Нижней Вычегде. На освободившееся от печки место он, на уровне печки, настлал пол. Таким образом, в одной половине избы получился второй этаж, занимающий немного более четверти объема комнаты. Этот этаж является замкнутым со всех сторон: со стороны остальной части комнаты он отделен поднятой с уровня нового пола на месте бывших брусьев (<…>) стеной. Потолок же над вновь образовавшейся надпечной комнатой приподнят. Вместо маленького окошка прорублено большое- 1 1/2-листовое окно. Вход лесенкой устроен рядом с печкой. Получилась небольшая, но очень удобная, теплая, светлая комната. Верх печки (<…>) составляет продолжение пола, на печке устроена лежанка, по стенам комнаты скамейки. Такое нововведение в зимнее время спасет не одну детскую жизнь, пока коми не достигли еще возможности иметь детскую теплую комнату обособленной.

Нужно сказать, что такая комнатка, с приподнятым потолком, мыслима только в определенном типе построек, именно, в Сысольском и в В. -Вычегодском, где в соответствии с этим расположен фронтон дома параллельно длине комнаты, так что приподнятость потолка в этой печной комнате осуществляется за счет чердака. В Н.-Вычегодском типе домов крыша обычно направлена своим коньком поперек жилых помещений и поэтому там навесная часть крыши препятствует такому увеличению высоты жилых помещений. Для последнего требуется перевернуть крышу под углом в 90°.

Аккуратность и пунктуальность доведены у И.-Мш. в некоторых случаях до крайности. Так, например, поленница дров сложена около стены под крышей на высоту по крайней мере четырех метров, почти до самого "князька" крыши.

В свое время И.-Мш. был в солдатах на очередной службе. Там также выделялся из ряда других. Был "дядькой" и обучал строю от 9-13 человек. Говорит по-русски сносно.

Он слывет за очень сильного колдуна. Одна женщина жестоко страдает болезнью ноги (по-видимому, рожа). Это приписывается И.-Мш., будто он испортил ее через след за то, что она без спроса хотела переправиться через реку в лодке И.-Мш. Многие обращаются к И.-Мш. за лечением людей и скота, но в другие волости, по его словам, он не ездит. В пределах своего села и на дому лечит, хотя при мне одна женщина звала завязать порезанную рану на ноге лошади, так он ей ничего определенного не сказал. На мой вопрос о причине отказа, отозвался, что просить всякий умеет, но не всякий умеет сказать "спасибо". Своей профессии не скрывает. Лечит людей и скот.

Показал мне как-то костяной деготь и самодельный аппарат, при помощи которого перегоняется деготь из коровьих костей без доступа воздуха. Костяной деготь употребляется им от ломоты костей (ревматизма). Кроме этого у него еще имеется запас супного жира, заготовленный им для лечебных целей.

Умеет останавливать кровь. На мой вопрос, может ли остановить кровь, которая брызжет струей, сказал, что не всякую кровь полезно остановить, что в амбулаториях, наоборот, рану нарочно быстро не заживляют. В особые молитвы для остановки крови не верит, но однако знает три магических слова, которых мне не сообщил. В крест из ниток поперек раны тоже не верит. Кровоточащую рану бинтует. Сначала закрывает рану многим слоем невыщелоченного трута. Иногда вместо него употребляет сбитые волокна ниток от чистого холста.

По его собственному рассказу он является приличным ветеринаром. У одного крестьянина 8-летняя молодая лошадь раскрыла себе пах. Крестьянин было оставил уже свою лошадь издыхать. И.-Мш., ничем в данном случае не рискуя, вызвался лечить. Когда он осмотрел лошадь, то увидел, что внутренности у нее были целы. Тогда он вымыл рану, приготовил из конских волос нитки и зашил отдельными нитками всю рану. Через некоторое время рана начала заживать, шов с волосом отвалился и через 3 недели лошадь вполне выздоровела.

И.-Мш. является очень ревнивым по отношению к собственным интересам. Ни один охотник не смеет подходить к его охотничьему району, из страха быть жестоко наказанным колдовством И.-Мш.

По сообщению соседей у него часто бывают состязания с другими знахарями. Так, с другим местным знахарем он никак не может ужиться. Если встретятся на рыбной ловле на одном озере, то один из них обязательно должен покинуть озеро.

Несмотря на свои познания, он как-то смертельно заболел будто бы от vomidz (вследствие "порчи" -- см. ниже) и принужден был ехать лечиться к небдинскому знахарю. Однако причину своего заболевания он сказал мне не ту, которая была в действительности. Сам он объяснил свою болезнь тем, что при постройке своей избы похвастался своей исключительной силой, тогда как его сестра, тоже знахарка, сказала, что причиной было то, что как-то он, выпивши, похвастался белизной своего тела, подняв свою рубашку и поколачивая свой живот.

И.-Мш. живет с достатком. Во время революции кое-что у него было реквизировано. Участвовал в общественной жизни; в декабре 1920 г. он был на уездном съезде Советов.

Уже в самый разгар политической борьбы, среди бурного, сравнительно молодого состава съезда, И.-Мш. выделялся своей черной бородой, со своими рассудительными, но своеобразными речами у всех присутствующих вызывая улыбку. Неизвестно, в целях ли хитрой иронии или желая попасть в тон остальным докладам, доложил в своем сообщении "с мест", что и у них имеется союз молодежи, что она тоже работает; молодые люди в обрыве берега вырыли себе хижину и там ежедневно собираются.

ЗНАХАРЬ П. О.
Совершенно другой тип знахаря представляет П. О., крестьянин из того же села. Первый из среднего крестьянства, второй в имущественном отношении ниже среднего уровня. Живет в чужом доме, в доме брата, отдельно от своих детей, лет 45. Сам себя, говорят, старается афишировать как потомка известных знахарей. Лечит заговорами, обрядами, а также и разными травами, знает грыжную траву "<…>", растущую, по его словам, только в одном известном ему месте. Лечит венерических больных, по сообщению некоторых, сулемой. Оказался довольно скрытным - знает заговоры, но в первый раз, будучи не у себя дома, не сообщил их под тем предлогом, что для произнесения их необходимо переменить белье, чтобы оно было чистое, но во второй раз также уклонился от сообщения.

Многие верят в его могущество. Одна женщина рассказала, что он по следу человека заставил возвратить котел, украденный во время сенокоса из-под копны сена. П. О. попросил при этом только показать то место, откуда был украден котел. Котел, сказала она, был после этого принесен укравшим на следующий же день. Больную ногу упомянутой выше женщины, говорят, не мог вылечить. По мнению другой знахарки, он просто сварил ее на горячем пару. Для остановки крови употребляет особую "молитву", заговор, в которой упоминается Богородица. Перевязывать рану отнюдь по его мнению не нужно, а нужно при произнесении "молитвы" поперек раны положить крестообразно нитки, выдернутые из одежды пациента.

Себя считает только лекарем, действующим силой молитв. Ставя перед собой положительные цели, такие лекари будто бы могут не опасаться от злых колдунов их мести, так как последние тогда бессильны, подобно подсудимым, сознающим свою вину. Он был на советской службе лесником, но выказал большое самодурство, потому был исключен из числа лесных служащих и уволен.

И.-МР.
Это очень расторопная женщина, сестра И .-Мша; на одну ногу приседает. Разговор очень уверенный, отрывистый, не допускающий сомнений и возражений. Догмы колдовства, по-видимому, знает в совершенстве, точно также знает, какой знахарь каким заговором действует. К П. О. относится очень скептически, говоря, что П. О., хотя и афиширует себя как потомка известного знахаря П. Е., но последний приходится только мужем его бабушки по матери. Это родство она считает слишком далеким для того, чтобы оно могло для знахарства играть какую-нибудь роль. Она очень внимательно, по-видимому, наблюдала за взаимоотношением П. О. и его родителей. За сыном П. О. признает все-таки она "худую кровь", являющуюся иногда причиной для заболеваний (vomidz). С иронией рассказывает о том, как одна женщина, потерявшая 3 золотых по 5 рублей, обратилась к П. О. посмотреть на воду, погадать. 'П. О. будто очень смело принялся за дело. "Это можем", - сказал он. "У тебя, - говорит он женщине, - это уже давно случилось, с месяц тому назад" (а сыновья этой женщину тут стояли и ухмылялись-И.-Мр.). Потом спустились к реке "по следам вора", и здесь П. О. увидел обруч от кадки и через него (рассказчица произнесла ядовито - Л. С.) начал смотреть на воду. Сказал, что здесь вор перешел через реку (должно быть, сам ничего не увидел - И.-Мр.) А на самом деле у одного из сыновей той женщины, присутствовавших тут же, и находились деньги, - сказала уверенно И.-Мр.

- А как ты узнала, потом это, наверно, обнаружилось? - спросил я, чтобы определить основания для такого уверенного заключения.

- Нет,- говорит И.-Мр. - Так и не обнаружилось.

Вообще она, а также и ее брат И.-Мш., очень неравнодушно рассказывают все, что рисует П. О. в непривлекательном свете, отрицая у него серьезные потомственные знания и приписывая ему только память, простое подражание другим. Особенно неприятно ей употребление П. О. разных лекарств, вроде сулемы и т. п.

Сама И.-Мр., по-видимому, верит в свою силу. Очень характерен, между прочим, сон, который она рассказала.

"Это было в ночь, перед большим инеем. Сижу у окна. Потом задремала и заснула. Вижу, какой-то человек говорит: „Нужно бы было все дочерна заборонить".

- Где еще забороновать! - говорю я. Снова легла да его же опять вижу: „Ты, - говорит мне этот человек, - очень крупно со мной разговариваешь, я вот с тобой лягу". - Где тебе ко мне ложиться! Я ведь откачусь. Но сама никак не могу двинуться. Как-то с большим трудом все-таки от него отошла. Потом на самом деле случился большой иней, чуть не дочерна погибли посевы. Ну, а я потом болела же".

Собеседник ее, по-видимому, был какой-то злой грозный дух, могущий посылать иней и болезни, но она вела себя по отношению к нему очень вызывающе. Себя она считает только лекарем. Лечит баней. По ее мнению, для такого лечения нужен только "suryd" человек (см. об этом ниже), нет необходимости быть знахарем в полном смысле слова.

Л - ыд
Наоборот, Л-ыд из этого села считается вредным знахарем. Он, как говорят, словами мягко стелет (на этом основании ему и дано прозвище Л-ыд), но при этом жестко спать. Достаточно ему кому-либо просто похлопать по плечу, чтобы человек заболел.

"Крестьянин 3., - рассказывает ямщик, - продал ему как-то корову на выбор, одну из трех. При первом же доении коровы Л-ыд стал ныть (<…>), вот, мол, у всех же коровы лучше, чем наши и т. д. После этого вымя у коровы совсем засохло и корова не стала доиться, с другой .стороны у продавца коровы также испортились. У них молоко свернулось в вымени, получилось воспаление, а молока не стало. После этого коровы стали не в состоянии зачинать телят. Пришлось всех распродать. Теперь никто из односельчан не дает и не продает знахарю ничего племенного, распложающегося (скот, семена и т. д.) Многие даже опасаются с ним встречаться на дороге, далеко обходят его при встрече".

Тем не менее односельчане выбирают иногда его на общественную службу, - был уполномоченным, между прочим, по землеустройству. На меня же он произвел впечатление нелюдима. Высокого роста, сухощавый, Л-ыд сидел на лавке и ни с кем не разговаривал, бесцельно направив свой взор в одну точку.

ГАМСА-БАБА
Исключительно большой известностью в течение более четверти столетия пользовалась женщина-костоправ из с. Гам (Гамса-баба), умершая, кажется, года четыре тому назад. В д. Прокопьеве называли ее не иначе как "врач" и считали ее знания более солидными, чем у квалифицированных врачей. Такую репутацию она отчасти поддерживала рассказами, как она в течение четырех лет работала в петроградских больницах над скелетами.

С другой стороны, некоторым навыком в костоправстве она несомненно обладала. Вправляла вывих плечевой кости, даже позвоночного столба у детей и т. п. Несомненно, конечно, также, что в других случаях, неизвестных, она и калечила людей. Больные приходили к ней массами, иногда около ее дома можно было видеть до десятка повозок.

Сама, очень резкая на слова, однако, по-видимому, превосходно учитывала и настроение больных. Свои познания она афишировала по мере возможности, говоря, что она при захождении человека в дом уже определяет болезнь его, что ее знают и казенные больницы и приглашают туда на службу, но она сама отказывается от приглашений, так как терпеть не может больничной атмосферы.

Кроме основного своего занятия, костоправства, она занималась лечением и других болезней. Основными лечебными средствами ее являлись баня и <…> (гадание с заговоренной водой).

В лечении никому не отказывала. По ее словам, двум она предсказала смерть, но ввиду тяжелого впечатления, которое производит этот диагноз, больше она этого никому не говорила, хотя будто бы и видит ясно близкую смерть.

ДАРУК-ПАШ
Дарук-Паш - известный колдун по всей Печоре. Родом он происходил из с. Подчерем. Имел такую странность, что менял очень часто место своего жительства. Первоначально Дарук-Паш имел свой дом в с. Троицко-Печерском. Однажды односельчане заметили, что вечером дом его был на месте, а на следующее утро находился уже в другом селе на 80 верст ниже: ночью успел спустить дом к реке, сплавить и снова поднять его уже в другом селе. Таким образом в течение своей жизни он возводил свой дом-избу во многих пунктах (д. <…>, Троицко-Печ., д. Васька) по Печоре на расстоянии между крайними пунктами в несколько сот верст. Кроме того, будучи одним из немногих плотников на Печоре, он ежегодно переделывал свой дом, состоявший почти всегда из одного сруба. То заделает окна на одной из стен и перенесет их на другую стену, то двери поменяет местом с каким-либо окном. Это, как рассказывают печорцы, вызывалось необходимостью, так как Дарук-Паш, как колдун, преследовался духами, которые постоянно требовали себе работы. Вместе с тем Дарук-Паш имел три жены - в Пидздине, Мылдине и на Ылыче.

Своему знахарству Дарук-Паш научился где-то на Ижме. Он, мужчина, что редкое исключение, был одержим кликушеством. Временами он начинал говорить не обычным своим "толстым" голосом, а неестественным высоким тембром. Сам считал это бесом, зашедшим в него в лесу во время охоты.

Его считали прозорливцем. Строя дом одному печорцу, сказал, что внутренность избы он должен стесать до определенной высоты, а то хозяин умрет. Так, говорят, и случилось. Крестьянин, возвратившись с лесованья, был убит односельчанами.

Будучи при смерти, Дарук-Паш будто бы очень долго не умирал, - не допускала колдовская сила. Под конец он попросил подрезать сухожилия на своих ногах и тогда только умер. Легенды о Дарук-Паш распространены по всей Печоре.

© Текст подготовила Halina Bednenko