Библиотека Mosbiblio

Лет десять назад лучший вратарь мира 1988 года Ринат Дасаев открыл в Испании спортивный магазин «Ринат Дасаев». Но через полтора года магазин его пришлось закрыть: испанцы предпочитают болеть за любимую футбольную команду не выходя из бара, а спорттовары покупают в больших торговых центрах. Времена изменились, и другим футболистам повезло больше: Владислав Радимов из питерского «Зенита» в Испании занимается виноделием, а бывший спартаковец Валерий Карпин – строительством, денег хватает даже на спонсорство местной женской волейбольной команды Karpin Galicia.

Молодые отношения

По данным испанского министерства труда, сейчас в Испании проживают более 26 тыс. российских граждан, а по оценкам Генконсульства России в Испании, их здесь вдвое больше. Именно для них выходят газеты «МК в Испании» и «КП в Испании» – 15-тысячным тиражом каждая.

Правда, Александр Чуфаровский, возглавляющий ассоциацию «Барселона по-русски», уверяет, что на самом деле россиян в Испании раз в десять больше. В это охотно веришь: российские девушки, работающие в барах по всему побережью, или наши гастарбайтеры, вкалывающие в теплицах и въехавшие по туристическим визам, официальному учету не поддаются.

В этом году российско-испанским торговым отношениям исполняется 35 лет. Рассказывает торгпред России в Испании Алексей Рубинчик:

– Между нашими странами очень много общего. Это и тоталитарный режим (у нас был Сталин, у них – Франко), и плановая экономика, большая доля госсобственности, проблемы с автономиями – Каталонией и Страной Басков. Тут до сих пор идет процесс приватизации, а телекоммуникации и энергетика все еще контролируются государством. Российского крупного бизнеса в Испании нет, но уверен: здесь у нашего бизнеса много возможностей. Думаю, нашим бизнесменам пора бы уже заканчивать скупку недвижимости и вкладываться в реальный сектор испанской экономики.

Сколько россияне скупили на средиземноморском побережье Испании недвижимости и земли, никто точно не знает, но, как уверяет Руслан Гаврилов, генеральный директор испанской девелоперской компании Runiga S.L., ежегодно из России сюда приходит €1,5–2 млрд на покупку апартаментов и вилл.

Конечно, все инвестиции приходятся на прибрежную линию, вся материковая часть страны-сельскохозяйственная, где выжженные солнцем сопки чередуются с долинами, плантациями оливок, помидоров и виноградниками. Это отлично видно из самолета, заходящего на посадку в аэропорту Барселоны.

Женский бизнес

– Тут туристок нет. – Директор ассоциации «Альмерия по-русски» Марина Борзенкова уже семь лет живет на юге Испании, в Альмерии. – Все мы приехали с одной целью – заработать. А выбора тут особого нет: теплицы да бары. Конечно, все работают в барах, ну, знаете, консумация, раскрутка клиента, когда половина – бару, половина-девушке, остальное по договоренности. Но я не считаю это проституцией, это все временно, пока не устроишься, по-другому здесь трудно.

Русских ресторанов, баров и магазинов на побережье много, и почти все они принадлежат женщинам. Хозяйки, как правило, замужем за испанцами, но чаще разведены.

Девчонок из российской глубинки до сих пор по прибрежным барам – десятки тысяч. Некоторым удается устроить свой бизнес – на свои накопления или на деньги испанского мужа. Эти мужья – статья особая. Как говорит Марина, самый распространенный способ легализоваться – выйти замуж. Или три года нелегально прожить, но с доказательствами пребывания, а потом легализоваться. Либо завести легальный бизнес, но при этом доход должен быть не менее €3 тыс. ежемесячно.

Ирина Долгова – из Тамбова, уже шесть лет в Альмерии, у нее швейная мастерская и ресторан. Как и все, поначалу вышла замуж за испанца, потом развелась, работала в ресторане, удалось накопить денег на несколько швейных машинок, аренду помещения, наняла румынку-швею – оказалось, что среди испанок просто нет швей, их тут этому не учат. Со временем появилась возможность открыть ресторан с Меладзе на плазменном экране, борщом за €5, салатом оливье и красным вином. Аренда на три года обходится всего в €250 ежемесячно.

– У испанцев такой менталитет: если женщинам они охотно помогают решать вопросы по бизнесу, часто даже бескорыстно, то к мужчинам относятся с предубеждением, – рассказывает Евгения, хозяйка бара London, в прошлом – педагог-балетмейстер.

В свое время именно испанцы помогли ей арендовать это помещение, в сезон ее заведение с русским караоке и испанским пивом приносит неплохой доход. Но Евгения – нетипичный случай: замужем за приличным испанцем, ребенок, у нее все хорошо.

А типичным может служить Александр Чуфаровский, владелец ресторана «Москва», до сих пор светящегося ярко-красной вывеской в самом центре Барселоны.

– Ресторан задумывался как место сбора русских каталонцев, для чего, собственно, я арендовал 500 кв. м (кстати, аренда в этом районе стоит €12–15 тыс. ежемесячно), вложил порядка €1,5 млн, набрал 15 сотрудников – конечно, русских, – рассказывает господин Чуфаровский.

Соотечественники и подкосили бизнес: «Воровали по-черному». Когда Александр присутствовал в ресторане, дневная выручка достигала €4 тыс., когда отсутствовал – опускалась до €600–700. За год ему пришлось поменять сотню человек – безрезультатно. Ресторан приносил одни убытки. А потом начались проблемы с муниципалитетом и санэпидслужбой. Сейчас Чуфаровский продает ресторан. Знающие люди говорят, что он сам во всем виноват: надо было нормально платить персоналу и строже контролировать бизнес.

Александр Чуфаровский, впрочем, согласен со знающими людьми. Сейчас он сосредоточился на обслуживании русскоязычных (его ассоциация «Барселона по-русски» на самом деле чисто коммерческое предприятие, просто испанцы больше доверяют ассоциациям, чем фирмам).

А вот Владимир Ветренцев, в прошлом моряк, обучает русских, которые хотели бы получить испанские водительские права.

– Через нашу школу прошли, думаю, треть русскоязычных каталонцев, – рассказывает он. – Обучение стоит от €600 до €1 тыс. Только мы даем возможность человеку, не владеющему испанским, сесть за руль: тут права не купишь.

Высокие отношения

В подмосковном Подольске Игорь Качулло шьет шторы и скатерти для корпоративных клиентов. По приглашению своего старого друга, давно живущего на испанском побережье, Игорь три года подряд ездил сюда с семьей отдыхать. А потом приятель уговорил его затеять общий бизнес-вложиться в производство алюминиевых окон: на побережье в Испании строительный бум похлеще, чем в Москве. Нашли местного адвоката, тот за €1600 зарегистрировал фирму типа S.L. (что-то вроде нашего ООО), местные инженеры разработали за €5 тыс. проект цеха, станки Игорь Качулло привез из Турции: «Там они вдвое дешевле испанских». Все предприятие под ключ обошлось в €80 тыс. Аренда 313 кв. м бывшего склада обошлась в €956 в месяц, еще €300 – за свет и воду.

– В Испании есть такое правило: нерезидент имеет право открыть фирму, но вот administradore (директор или управляющий) должен обязательно быть резидентом, – рассказывает Игорь. – Причем administradore предусмотрен уставом предприятия, и так просто уволить его нельзя: надо вносить в устав изменения.

Игорь нанял на роль administradore своего приятеля, работниками – трех литовцев: «Не потому, что платить надо меньше, чем местным, просто литовцы – работяги, они не в вечной сиесте, как испанцы».

А потом начались проблемы.

– Тут очень клановое общество, как на Востоке, – рассказывает Игорь. – Чтобы получить заказ, ты должен быть кумом, сватом или другом кого-то, кто решает вопросы в строительстве. У незнакомого человека они просто не будут ничего покупать, даже если ты предлагаешь дешевле. А если ты еще и иностранец, да не просто иностранец, а русский... Давали рекламу на местном радио, в газете – только зря деньги выкинули.

Плюс почти официальные откаты: без 5 % от закупочной цены никакой управляющий строительной конторы даже говорить с тобой не будет. В результате фирма Игоря вынуждена была перейти на работу с мелкими заказчиками. Вдобавок выяснилось, что задержка платежей в Испании на несколько месяцев – такая же норма, как в России лет десять назад.

– Мы тут в ноябре прошлого года сделали 178 окон (каждое по €180), но пока получили только 10 % задатка. И это здесь норма. Они не кидают, просто так работают. Обращаться в суд – такая же проблема, как и у нас: в Испании суды длятся годами. Так что приходится ждать, ночевать под офисом должника, бегать за ним.

А через пару месяцев работы Игорь Качулло решил проверить бухгалтерию фирмы и обнаружил пропажи: куда-то «ушли» €10 тыс.

– Друг-administradore прибавил к своей зарплате €2 тыс. Увольнение друга (точнее, переделка устава) обошлось в €900 – затраты на нотариуса. Друг, конечно, мог на меня подать в суд, и по закону я ему еще три месяца платил бы зарплату, но мы с ним по-русски разобрались.

В конце концов Игорь нашел местного administradore, женатого на русской, предложил ему 30 % компании. Испанцу, конечно, оказалось проще договариваться с местными заказчиками. Знание местной специфики очень важно. Многие русские считают юг Испании чуть ли не землей обетованной, а ведь именно здесь марокканцы вовсю торгуют наркотиками, именно здесь лютуют румынские воры, а литовцы выступают в роли главных «быков».

Томат с перцем

Москвичка Ольга уже пять лет живет в Андалусии, занимается своим тепличным хозяйством вместе с мужем-испанцем. Три гектара она арендует у родного брата мужа, а управлять хозяйством она вынуждена сама – на мужа надежды мало.

– До встречи со мной он пять лет перец сажал, – смеется Ольга, – и пять лет перец приносил ему одни убытки. Я сказала: хватит, теперь будем растить томаты.

Помидоры оказались не столь прибыльны, как рассчитывали, но зато с одного гектара можно собрать 100 тонн три-четыре раза в год (перца – один раз 30 тонн). Остальное зависит от конечной цены, которая определяется на аукционе: томат может стоить и 10 «копеек» за килограмм (так все русские здесь называют евроценты), и 80. А затраты серьезные: семена – €2 тыс. на гектар, выгонка рассады – €600, плата работникам-румынам – €33 в день каждому, в год набегает €6 тыс. (румыны, кстати, вытеснили даже украинских гастарбайтеров, они могут свободно работать в Евросоюзе), вода – €1 тыс. в год, аренда теплицы – €15 тыс. за гектар, шмели (!) для опыления – €28 за домик, побелка тепличной пленки – 2 цента за 1 кв. м («иначе под этим солнцем все сгорит»). За пять лет в Альмерии Ольга, работавшая на родине инженером, стала профессиональной фермершей.

– Я заразу в рассаде вижу сразу, – уверяет Ольга. – Муж и его соседи по кооперативу ничего не видят, хотя всю жизнь что-то выращивают. Что купят, то и посадят. Да и других проблем хватает. Например, раньше все нанимали нелегалов-сезонников, но в этом году штраф будет не €6 тыс., как раньше, а уже €60 тыс. за каждого нелегала. Все боятся.

В прошлом году с трех гектаров теплиц Ольге с мужем удалось выручить €60 тыс. минус затраты – где-то треть в остатке.

Ольга сама вместе с наемной румынкой и мужем подвязывает по утрам помидоры. Кооператив, закупающий у нее продукцию, отправляет ее томаты даже в Россию.

Твердые проценты

– Многие хотят открыть бизнес в Испании, многие пробуют, но у большинства не выходит, – говорит Олег Назарчук, представитель испанской риелторской компании. – Российские схемы и менталитет тут не работают. Я знаю много неудачных попыток открытия ресторанов: вроде все сделали, ресторан заработал, а клиентов нет. Спрашивают местных: почему не ходите? Те отвечают: а не хотим! Они лучше пойдут к местному, своему, у него посидят и потратят деньги. Раньше я ходил в один ресторан, всегда зал был полон, а на следующий год приезжаю – никого, хотя меню и цены остались прежними. Оказалось, ресторан купили англичане, с ними та же история: местные не хотят ходить к иностранцам. В начале 90-х наши открыли ресторан «Баку» в Аликанте: вход только в галстуках, костюмах – тут это просто дикость. А потом начались ссоры с персоналом, дошло до того, что пришлось вмешаться муниципалитету. Ресторан в конце концов закрылся.

Самый лучший бизнес на побережье – недвижимость, конечно.

– Англичане давно просекли фишку, сейчас 80 % покупателей апартаментов (а они не разбрасываются деньгами) именно из Англии, – продолжает Олег. – У меня английские друзья недавно приобрели пять апартаментов на побережье (каждые – €250–300 тыс.): в одних живут, остальные сдают. На жизнь и обучение детей им вполне хватает. К тому же цены здесь... За половину стоимости трехкомнатной квартиры в Южном Бутове до сих пор можно купить неплохие апартаменты в той же Андалусии, за полную цену – небольшую виллу.

Умные русские поступают точно так же, а испанские банки охотно дают кредиты нерезидентам. Нередко оказывается, что гражданину России получить кредит проще, чем европейцу: россияне умеют «нарисовать» любую справку о доходах, а эта справка здесь – самое главное для человека, желающего взять заем. А с кредитом можно неплохо развернуться. Впрочем, как говорят знающие люди, лет через десять свободных площадок просто не останется, цены на недвижимость взлетят.

Англичан здесь много, и вот что примечательно: если англичанину нужно обустроить контору, установить, например, кондиционер, он обратится только к своему, англичанину. У русских национальная солидарность отсутствует. Александр Чуфаровский считает, что многие русские, кто обжегся в 90-х на родине, просто боятся соотечественников, всех подозревают в непорядочности.

– Поначалу я, как и большинство, попытался заняться торговлей с Россией – мне казалось, что в Ярославле не хватает товаров из Европы. Договорился с банком о кредите в €5 млн, – вспоминает Александр Чуфаровский, уроженец Ярославля. – Меня спасло чудо: прямо перед дефолтом 1998 года тут все ушли в отпуск (август – традиционное время отпусков в Испании, некоторые учреждения на это время просто закрываются), в банке предложили вернуться к вопросу через пару недель. А тут дефолт. Иначе до сих пор расплачивался бы. Тогда решил: надо делать бизнес там, где живешь, хотя лучше, конечно, с русскими.

Посреднический бизнес оказался перспективным: в 90-х в Испанию как раз пошел поток русских денег.

За первый год Руслану Гаврилову из Runiga S.L. удалось продать два десятка вилл (€250–150 тыс. каждая), шесть квартир (по €70–80 тыс.). Сейчас они стоят раза в два дороже, доход девелопера – 5 % от цены объекта.

– До сих пор тут можно купить квартиру-студию в десятке километров от моря за €50 тыс., – уверяет Гаврилов, – хотя сейчас средняя цена покупки – €150 тыс. А есть еще испанское побережье Африки – Мелийя, там цены на 30 % ниже.

– Сегодня наблюдается дефицит крупных объектов площадью 200 кв. м и стоимостью €1,52 млн, – говорит Александр Чуфаровский. – К нам обращаются с заявками на покупку, а объектов нет. А лет пять назад были десятки предложений.

Посредническое обслуживание соотечественников, мечтающих увести деньги из России в тихие испанские гавани, – бизнес, на котором многие поднялись. Бизнес на ностальгии тоже оказался весьма перспективным. Недаром им заинтересовались испанские бизнесмены, некоторым сегодня принадлежат сети русских магазинов. Если раньше в эти магазины завозили продукты и товары из Германии, то недавно сети обзавелись складами – теперь никуда ездить не нужно, все под рукой.

Неплохие деньги магазинам приносят переводы Western Union – здесь это самая популярная система (чтобы к ней подключиться, нужен всего лишь небольшой депозит в банке, около €10 тыс., и справка о том, что ты не был судим). Франчайзи получает 1 % с платежа. В месяц на четыре магазина прибыль за переводы выходит под €2 тыс.

Сейчас еженедельно один магазин закупает продуктов на €1 тыс., реализуя их с наценкой 100 %. Среднее наполнение русского магазина – товар на €5 тыс. Арендные платежи за каждый магазин (€1,2–1,3 тыс. в месяц) вполне покрываются (средний чек одной покупки – €15–20). За соленые грибы, сушки, прибалтийский черный хлеб и пиво «Балтика» девчонки, неплохо зарабатывающие в барах, готовы даже переплачивать.

КАМБОДЖА. «Тут можно все то, за что в приличных странах сажают»

Текст: Дмитрий Тихомиров

Камбоджа, практически оправившаяся от гражданской войны, имеет простейший визовый режим, в том числе с Россией, небольшие налоги и знакомую россиянам (и всем прочим жителям СНГ) тотальную коррупцию. К нашим гражданам кхмеры сохранили теплое отношение (даже гимн Камбоджи написал русский композитор). Сильно облегчают налаживание бизнеса с нуля и объективные обстоятельства – бурное развитие экономики и почти лишенная конкуренции сфера сервиса.

В поисках приключений

В феврале 2008 года в Камбодже россиянину Александру Трофимову, главе компании Koh Puos Investment Group, планирующей вложить $300 млн в застройку острова Пос, дали 13 лет за связь с несовершеннолетними местными жительницами. В Сиануквилле, городке на берегу Сиамского залива, Александра знали почти все местные русские. Некоторые говорят, что след ведет в Россию, к прежним делам Трофимова, некоторые видят здесь козни малайзийцев, имеющих свои планы на остров, но большинство уверены, что международные организации по защите детей (Камбоджа – на особом контроле ООН) просто затеяли показательный процесс. С января по такому же обвинению сидит еще один россиянин – Никита Белов, с ним в камере – немец, за то же. Поэтому всех вновь прибывших в Сиануквилль предупреждают: если есть сомнения в возрасте – не стоит.

Что касается освоения Поса, то уже начато строительство моста; на самом острове, в джунглях и на берегу будут возводиться множество бунгало, рестораны, жилой квартал, пара казино... Уже без Трофимова. Как говорит председатель совета директоров Koh Puos Investment Group Александр Кирюшин, большая часть менеджмента компании – русскоязычная, деньги – из Европы, проект рассчитан на период до 2015 года и наверняка обойдется дороже, чем планировалось, но «рентабельность будет хорошая».

Биолог Николай Дорошенко ездит по Сиануквиллю на сером «хаммере»: солидно, местные чиновники уважают... Николай – один из самых преуспевающих местных русскоязычных и вообще белых, дружит с королевской семьей. Второй «хаммер» Николая Дорошенко – красный, с графикой на тему СССР – «специально, чтобы американцев раздражать, которые тут стали частенько появляться, после того как в стране обнаружили крупнейшие запасы нефти. От американцев, по мнению Дорошенко, в Камбодже одни неприятности: „Недавно американский авианосец с парой тысяч пьяных матросов на неделю поднял цены не только на тук-туки (трехколесные мотоколяски, используемые в том числе как такси) с $1,5 до 10, но и на девчонок. Многие были недовольны“. Сам Николай Дорошенко с 1997 года член Камбоджийской народной партии, руководящей и направляющей силы страны. По его словам, добиться настоящего успеха в ней можно только так.

В Союзе Николай Дорошенко занимался герпетологией в Институте вакцин и сывороток, в Камбоджу приехал в 1993 году с $37 в кармане. История Дорошенко просится на страницы приключенческого романа – как простой российский биолог, оказавшись в воюющей стране, занялся охраной пока еще девственной местной природы. «Захожу в потрепанное здание, в первой комнате сидит министр, я ему говорю – есть проект по спасению джунглей. Это была чистая авантюра, но удалось открыть центр по спасению редких видов». Затем был открыт зоопарк в Пномпене, организованы экспедиции в джунгли...

На пальце у Николая – золотое кольцо, подарок одного из связных Пол Пота за спасение кхмеров после змеиных укусов. В имение Николая Дорошенко Snake House (оно же – гостиничный комплекс и база туристической компании) камбоджийцы едут до сих пор с укусами. «В местные клиники народ не обращается – нет денег, все знают, что русские лечат бесплатно», – говорит он. Мы сидим в небольшой комнате герпетолога Валерии, которую Николай переманил из Московского зоопарка. «Знаешь, какое самое популярное средство у них? – продолжает рассказывать Дорошенко. – Отрезать часть тела, куда укусили, – руку или ногу. Тут к нам привезли девчонку, укусил гремучник, так мы ее спасали прежде всего не от яда, а от отца, настаивающего, чтобы дочке отняли руку. Камбоджа – праздник для любого биолога, особенно герпетолога, змей тут – огромное разнообразие». Надо сказать, что укусы ядовитых змей – одна из основных причин смертей и увечий местного населения (порядка 800 случаев ежегодно), на минных полях, которых тут еще много, подрываются меньше.

На берегу Сиамского залива Николай Дорошенко построил рай: среди пальм, бананов, папоротников прячутся несколько бунгало (на 12 номеров), ресторан, зоопарк с полусотней любимых змей, попугаями, есть еще сотня крокодилов (каждая 12-летняя особь обошлась в $800-1000; свежее крокодилье мясо – $30 за кило, $21 – блюдо в меню ресторана). Десять лет назад Дорошенко этот участок достался за $800, строительство потребовало еще $10 тыс. Такие были цены.

Райское побережье

Как уверяет Геннадий Харасиков, один из первых переселенцев-россиян, вместе с женой Ириной владеющий рестораном в Пномпене, во всей стране проживают не более сотни русских семей, «но зато много ностальгирующих кхмеров, учившихся в нашей стране и любящих нашу кухню». Относительно привлекательности Камбоджи мнения ее русских обитателей сходятся. Кирилл Николаев, веб-дизайнер, владелец студии Queel.com, а теперь еще издатель газеты Sihanoukville Today, перечисляет элементы райской жизни: «Я живу тут по нескольким причинам: красивые женщины, вечное лето, кхмеры – отличные улыбчивые ребята и полная свобода – чем хочешь, тем и занимайся». Впрочем, некоторые ограничения все-таки есть. «Если перебираться сюда, то лучше женатым или жениться на кхмерке, – советует опытный Кирилл, на глазах которого много белых опустились: травка, алкоголь, доступные девчонки. – Эта страна полна соблазнов. А жена все же, вот как для меня, – отличный якорь. Или надо заниматься каким-то делом, преодолевая расслабуху».

На окраине Сиануквилля, на Soviet street, появилась целая русская колония. Первым был Николай – построил свой Snake House, через забор – дом и тренинговый центр известного путешественника Виталия Сундакова, рядом – бамбуковая хижина одного из руководителей Московского зоопарка, напротив – гостевой дом и ресторан Oceania Валентина и Татьяны Артемовых, тут же покупает участок Владимир Дагаев из Новосибирска, сдающий в аренду байки и потрепанные «тойоты», неподалеку купил целый гектар байкер Семен (известный также как Doc Sam), организующий экстремальные мототуры по джунглям.

Татьяну Артемову, хозяйку Oceania, работники-кхмеры уважительно называют «ма-ма». До переезда в Камбоджу она 30 лет проработала на комбинате питания АЗЛК в Москве, дослужилась до заведующей производством. Муж Татьяны Валентин еще четыре года назад возглавлял Можайский осетровый рыбоводный завод, пытался зарыбить стерлядью подмосковные речки и водохранилища. Валентин только что вернулся из трехдневного похода к дальним островам: «Какая тут рыбалка с подводной охотой! Видимость до 40 метров, кораллы, барракуды, все кишит жизнью – как тут не жить? Просто рай для пенсионеров!»

Супруги Артемовы продали московскую квартиру (еще сын помог деньгами) и приобрели на окраине Сиануквилля 32 сотки, где построили ресторан, гостевой дом, сауну, пруд... Почти как на своей даче под Можайском. Артемовы еще за год до переезда заслали на новое место жительства помощника по даче Нурика, выходца из Таджикистана, бывшего гастарбайтера, – осваиваться, учить кхмерский. Нурик за четыре года ассимилировался – на кхмерском уже думает и вот-вот женится – конечно, на кхмерке. «Тогда денег вполне хватило, успели – сейчас начинать обошлось бы гораздо дороже, – говорит Валентин. – К примеру, местный строитель получал $40 в месяц, сейчас – $100, нам целый этаж гостиницы обошелся по работе в $2 тыс.». Его рассказ дополняет жена: «В наших краях лучшими строителями считаются вьетнамцы. Кхмеры могут целый день лежать в гамаке – климат способствует, а вот вьетнамцы трудолюбивые, с ними дороже, зато быстрее и качественнее. Если у нашей официантки нет работы, мы уже знаем, где ее искать, – на втором этаже, в гамаке».

За четыре года Татьяна отлично освоила местную кулинарию, в том числе жареных лягушек и запеченную барракуду. Опыт российского общепита не пропал даром, и свою кухню она оборудовала и отделала согласно российским нормам СЭС. Кстати, в Камбодже до сих пор нет СЭС, как нет пожарников и ГАИ. «Наши» местные шутят, что кхмеры просто еще не поняли, какая это кормушка. А как поймут, сразу заведут. «Единственный, кто может вас отвлечь от бизнеса, – налоговая служба, но вопрос налогов – это вопрос переговоров со своим налоговым инспектором, – говорит Геннадий Харасиков, – ни разрешений, ни лицензий». Чтобы открыть ресторан, супруги Харасиковы заняли $2 тыс., начали с 12 посадочных мест. «Арендовать приличное помещение тут лучше у чиновников, у них таких площадей много. Мы, к примеру, арендуем у одного замминистра, пока недорого, – рассказывает Геннадий. – Такой двухэтажный дом в престижном центре обойдется не дороже $1,5 тыс. в месяц». Перед входом в ресторан Харасикова висит табличка: «Консульство СССР», купленная у кхмера за $5, – раньше она украшала консульство в Сиануквилле.

Еще год назад русская речь в Пномпене или Сиануквилле была в диковинку, а сейчас наши соотечественники (если считать отечеством СНГ) приезжают в больших количествах, и не только на двухдневную экскурсию из Таиланда на руины Ангкора, древней столицы Камбоджи. В зимний сезон почти все номера Oceania и Snake House заняты. Артемовы думают построить на участке еще три бунгало, расширить бизнес. Пока их маленькая гостиница балансирует на грани рентабельности; все же, несмотря на круглогодичное тепло, Камбоджа – сезонная страна, и, когда летом начинается полоса дождей, туристов приезжает на порядок меньше. «У нас есть возможность вахтовым методом слетать на дачу под Можайском, посадить картошку, помидоры, все, что надо... А какие у нас грибные леса – тут таких, конечно, нет», – кажется, только по грибам и еще по весне, начавшейся в России, скучает Татьяна. Грунтовая дорожка к Oceania, особенно ночью, когда не видно пальм, напоминает о России: легкий навозный ветерок, тянущийся от пары буйволов, увитый плющом забор, трели цикад. Вместо крыжовника и клубники супруги посадили целую грядку ананасов, а скоро будет манго... Любитель рыбы Валентин еще организовал три пруда с тиляпиями, которые, если их усиленно кормить, через год будут весить килограмма полтора-два, для ресторана – то, что надо.

Русских на побережье было бы больше, если бы не прошлогодняя катастрофа Ан-24 компании PMTair при заходе на посадку, – с тех пор аэропорт закрыт. Хозяин компании с русской стороны, бывший пилот «Аэрофлота» Сергей Степанов рассказывает: «Пригласили, как многих наших, полетать в Юго-Восточной Азии. Потом мы арендовали „Ан“, тогда это было доступно, всего $250 за летный час, топливо недорогое, как и аэропортовское обслуживание. Затем появились MD-83 и Boeing, прибыль была неплохая, сделали рейсы во Вьетнам, Корею, на Филиппины... Правда, сейчас цены поднялись, а еще эта катастрофа – бизнес глохнет. Но в Камбодже все только развивается, есть много новых ниш, какие именно, не скажу, но тут везде можно добиться результата, в стране ведь ничего нет».

Островное предложение

Земля на побережье Камбоджи за последние четыре года подорожала в четыре раза – динамика круче московской. «Наш сосед еще недавно продавал свои 8 соток за $6 тыс., сейчас хочет $80 за квадратный метр, – Валентин Артемов делает паузу, что-то прикидывает в уме. – Но, думаю, не продаст, может, поторгуемся, купим сами у него, по нормальной цене. Нам уже местные предлагали за Oceania $500 тыс., но вот когда цена будет $1 млн, тогда подумаем, может, устанем, вернемся на дачу под Можайск».

Что будет с ценами, предсказать сложно: возможно, они достигли потолка (естественным ограничителем может быть соседняя более развитая Малайзия, где уже дешевле). Однако Александр Кирюшин уверен, что резерв в 100 % есть: «Вот придут обещанные китайские инвестиции в $2 млрд и другие азиатские деньги, тогда посмотрим. Как известно, в Камбодже обнаружены самые большие запасы нефти в регионе, и, если начнется активная разработка, нынешние цены – далеко не предел».

– Мне постоянно письма из России приходят, просят что-то присмотреть, – говорит Валентин Артемов. – Торг тут пока уместен, некоторые кхмеры ставят цену наугад, в расчете на какого-нибудь европейского дурака. Но при покупке тут есть несколько нюансов: во-первых, если согласились с ценой, надо сразу платить, дальше будет дороже; во-вторых, половина должна принадлежать кхмеру, но тут разработаны схемы ухода от этих норм, безопасные и надежные. А главное – переговоры должен вести кто-то, знающий кхмерский. Местные, включая чиновников, почти не говорят по-английски, и цена для чужака всегда будет выше, несмотря на доброе отношение к белым, можно даже сказать, почтительное.

Но если вам нужен остров – это к Николаю Дорошенко. Первая «девелоперская» работа Николая – застройка островка в 20 минутах на катере от Сиануквилля по заказу владельца Mirax Group Сергея Полонского. Сколько денег было потрачено на остров – секрет, но Дорошенко утверждает, что меньше, чем кажется ($30 млн, по слухам). Внутренний интерьер пятизвездного отеля, вписанного в скалу, впечатляет, как впечатлил Полонского тренинг в камбоджийских джунглях. Пока нет хозяина (очевидцы говорят, что прилетал он на остров всего раз, с компанией), остров сдается в аренду, сутки – $10 тыс., и желающих немного. Сейчас начинается застройка другого арендованного острова при участии некоего московского банкира. Есть и третий проект – на стадии подготовки документации. Говорят, один совладелец московского казино решил выводить деньги из сдувающегося игорного бизнеса, инвестировать их в островной курорт. Сам Николай говорит, что обычно участвует в деле, исходя из 3–7%, ведь он знает все выходы на местные власти, «кому и сколько нести». У Камбоджи – порядка сотни островов, свободными остались лишь отдаленные, аренда на 99 лет – от $1,5 млн. «Камбоджийское законодательство как будто списано с французского, почти идеальное, читаешь – одна радость, вот только оно совершенно не выполняется, – рассказывает Валентин Артемов. – Но зато со всеми можно договориться. К примеру, приезжает ко мне полицейский, охраняет нас и говорит, что не хватает $5 на поездку в Пномпень. Даешь, но зато все спокойно. В России, конечно, тоже все можно решить, но за другие деньги!» Как пошутил один из моих собеседников, «в Камбодже можно все то, за что в приличных странах сажают».

«Конечно, надо быть авантюристом, чтобы тут что-то затеять, развивающиеся страны всегда притягивают таких людей, – говорит Кирилл Николаев. – И поэтому жить тут весело и интересно, не то что в устоявшейся Европе. В Камбодже сейчас легко стать первым, страна еще отходит от гражданской войны, а богатых кхмеров уже много. А их менталитет похож на наш – им надо „показаться“, так что, даже если ввозить предметы роскоши, – улетят как пирожки, а пока за ними все летают в Бангкок или Европу». В Сиануквилле Кирилл уже четыре года, раньше работал в компании IBS, а еще консультантом на заводе ЛУКОЙЛа в Румынии, оттуда привез в Камбоджу молодую жену, и та уже родила ему трех детей. «Я, наверное, большую часть денег, что зарабатывал, тратил на путешествия, объехал 50 стран, но осесть захотелось только в Камбодже, – говорит Кирилл. – К тому же работа стала сплошной рутиной, надо было что-то срочно менять». Мы сидим на веранде его уютного большого дома за $240 в месяц, с нами – два англичанина, подрабатывающих журналистами в газете Кирилла Sihanoukville Today. «Сюда масса европейцев сбегают от прежней жизни, где бросил окурок – штраф, все запрещено, феминизм, к женщинам не подойти, да и все они страшные. Тут же, имея в месяц $1,5 тыс., я могу позволить себе большой дом, двух кхмерок – помощниц по хозяйству, в общем, раз в десять больше, чем в Москве или Лондоне за те же деньги. О климате и море можно и не говорить. Конечно, до уровня моей зарплаты в IBS мне еще работать и работать, зато я уже четыре года каждое утро просыпаюсь абсолютно счастливым!» – рассуждает Кирилл.

Раньше веб-сайтами Николаев занимался как хобби, а тут пришлось освоить это дело как профессию. В Сиануквилле постоянно проживают порядка 1000 экспатов, многие – в бизнесе, им нужна реклама, а кхмеров-компьютерщиков крайне мало. Сделать сайт у Кирилла стоит около $1 тыс. – по европейским меркам недорого, по местным – можно неплохо жить. Еще один проект Кирилла Николаева – выпуск карты Сиануквилля и окрестностей: «Оказалось, что тут даже карт приличных нет, объехал все на байке, отметил, где какой ресторан, гостиница, клуб, сверстал, собрал рекламу с экспатов, по $90 за модуль... Первый же выпуск себя окупил. Я же говорю: страна на начальном уровне, куда ни сунься – ничего нет, как в России в конце 80-х, деньги можно делать на всем».

С мощным сибирским молодцом Владимиром Дагаевым мы познакомились так. Нужна была машина, но официального проката в Камбодже нет. Местные рекомендовали Владимира: «У него в парке 10 мотоциклов плюс две слегка раздолбанные „тойоты“». Байк стоит $5 в сутки, автомобиль – $20. Правда, пригнанная Владимиром «королла» остановилась через пару метров – кончился бензин. Вызванный хозяин появился с двумя литрами топлива в бутылке из-под Pepsi, купленными с лотка, – это самый распространенный вид заправки в Камбодже. У «тойоты» барахлила коробка, резина была совершенно лысая, внизу что-то дребезжало... В Новосибирске Владимир занимался перегоном «японок» с Дальнего Востока, в сезон выходило вполне прилично – до $10 тыс. в месяц, «но сейчас перегонка затухает – пришли крупные дилеры плюс зимний мертвый сезон, напряги с ментами, прочими нехорошими людьми, а тут спокойно».

Летом прошлого года Владимир приобрел в Сиануквилле дом и 3,5 сотки за $30 тыс. Решил чем-то заняться: пробовал завозить ноутбуки, но получалось только $100 с аппарата, и возни было много. Потом организовал прокат: купил скутеры ($300–700), велосипеды с электроприводом ($350), пару «тойот» ($3–5 тыс.). «Мойка машины, причем с коврами, тут стоит $1,2, за ремонт скутера больше $10 никогда не платил – чем не жизнь? За сезон скутер вполне „отбивается“. Захотел открыть еще какой-то пляжный барчик, посчитал – за $1 тыс. в месяц придется круглосуточно там сидеть, пусть уж кхмер занимается, получает свою долю», – рассказывает свою бизнес-историю Владимир.

Все только начинается

Камбоджа, как уже отмечалось, просто создана для людей с авантюрной жилкой, многие из них приходят в Snake House к Николаю Дорошенко – просят помочь наладить дело. Уральский парень Виталий раньше был инженером на трубном заводе – никакой романтики, а потом увидел Камбоджу по ТВ, загорелся, приехал, выучил кхмерский и сейчас водит группы по джунглям, «на выживание»; курс – несколько дней, когда можно себя почувствовать Индианой Джонсом, – стоит $1,2 тыс. Сейчас Николай пробует тур «Охота на крокодила», но в программу входит только поимка животного.

Упомянутый выше Семен, известный в байкерских кругах как Doc Sam, год назад продал в Москве квартиру, купил гектар в Сиануквилле за $180 тыс. и перебрался в Камбоджу насовсем вместе с сыном. Семен руководит проектом fire-jungle.ru. Его задача – провести байкеров, желательно без потерь, по тем местам Камбоджи, где не ступала нога туриста. В России Семен занимался PR, а потом приехал в Таиланд и понял, «что, кроме пьянки и женщин, на побережье делать нечего». Тогда он арендовал байк («на мотоцикл я тогда сел в первый раз, ночью у отеля тренировался») и на три недели укатил на север, где увидел совершенно другую страну. Маршрут для каждого участника экстремального пробега стоит 84 тыс. руб., но Семен утверждает, что дело реально затратное, с собой приходится везти двух техников-кхмеров, запчасти плюс аренда мотоциклов, страховка, спутниковый телефон и пр. Последний раз дожди лили два дня, дороги развезло, одна участница даже билась в истерике – пришлось вызывать вертолет. Обошлась эвакуация в $3 тыс., большие для Камбоджи и Семена деньги. «Вот думаю, как прожить сезон дождей, – в джунгли ведь не сунешься. Тетка, кстати, обещала заплатить за эвакуацию, но обманула», – горюет он.

Камбоджа располагает к экстриму. Группы «на выживание» привозит Виталий Сундаков, один из самых жестких рейдов в мире устраивает Николай Дорошенко. «Сначала готовим людей на базе, а потом на несколько дней – в джунгли, на плато Элефант. Тигры и дикие слоны там еще встречаются, последний раз один участник даже землю целовал, когда вышел, – рассказывает Николай. – Ведь в джунглях люди умирают от голода, все яркое ядовито, мы берем с собой лишь воду, пиявки с деревьев падают, влажность под 100 %, жара – романтика!» Иногда приходится брать с собой металлоискатель – минных полей осталось немало, и кое-где еще стоят ярко-красные таблички с черепом и костями.

«Дайвинг – дело неплохое, конкуренция небольшая, воды прозрачные, комплект стоит до $1 тыс., за сезон все вложения реально отбить – в день у меня было 15–30 клиентов, цена дайва – $50–80. Но интереснее всего сафари к дальним островам: цена трех дней с группы – $2 тыс. за вычетом аренды катера ($1,2 тыс.)», – рассказывает Игорь, с которым мы встретились случайно в пляжном ресторанчике на Ochheuteal beach, где плавки, шорты и цепочки с ракушками всех уравнивают, миллионер ты или журналист. Начинал Игорь с детской одежды, возил ее из Бангкока тоннами, рейс – 20 тонн, каждый ценой $200 тыс. Говорит, в начале 90-х прибыль с рейса в 300 % была нормой. Отсюда два замка в Латвии, за €1,5 млн и за €3,5 млн. «Основным моим хобби всегда было коллекционирование антикварной мебели, – говорит он. – В 1998 году я много потерял, так что решил приехать в Камбоджу, где можно было найти оставшиеся от французских колонистов интересные гарнитуры. Находил вещь, вкладывал деньги в реконструкцию, на выходе получалась цена в $4–5 тыс., а в Европе платили уже под $60 тыс. Главное – мне удалось собрать тусовку богатых людей, увлеченных антиквариатом, готовых купить что угодно». Игорю удалось раздобыть даже кровать короля Камбоджи, но продавать ее он пока не собирается, предпочитает спать на ней. Затем ему кто-то присоветовал производить паркет в Лаосе из ценной древесины, к примеру из розового дерева. Для организации дела Игорь продал три квартиры в Риге, открыл в Лаосе цех, получил делянки в джунглях для вырубки, но оказалось, что импортного паркета из уникальной древесины, особенно из Южной Америки, в Россию ввозится больше чем достаточно. Игорю с трудом удалось вернуть потраченные деньги – €1 млн.

А вот еще история: «Как-то в джунглях, где бываю постоянно, я нашел огромную капу (нарост на розовом дереве), мастера сделали из нее цельную вазу, цена – €200 тыс. Думаю, скоро уйдет...»

Вот таких людей, которых так много было в начале 90-х в России, и притягивает сейчас Камбоджа. Да и где еще найдешь страну, в которой продлевают визу на год за $300 в обычном супермаркете?

КАНАДА. Спокойный бизнес в спокойной стране

Текст: Дмитрий Тихомиров

Канада проводит открытую иммиграционную политику: если вы при заполнении анкеты набрали проходной балл (в зачет идут образование, опыт работы, знание языка, возраст и т. д.), то вид на жительство, а через три года и гражданство вам практически гарантированы. То же самое достигается, если вы инвестируете в экономику этой страны 400 тыс. канадских долларов (сегодня $1 равен 1,016 канадского доллара).

Как ни банально это звучит, но Канада действительно похожа на Россию: необъятные просторы (на поезде из одного конца страны в другой – почти трое суток), тайга, медведи, тундра... Здесь живут около полумиллиона русских, 300 тыс. из них – в Торонто, бизнес-столице Канады.

Канадский вопрос

В последнее время из Канады все чаще приходят новости, связанные с российскими инвестициями: «Русские машины» приобрели за $1,5 млрд почти половину канадской компании Magna International, одного из ведущих в мире производителей автокомпонентов, «Ростсельмаш» – тракторный завод, а инвестором строящегося в Торонто супернебоскреба Trump Tower вместе с Дональдом Трампом стал проживающий в Канаде 39-летний миллиардер Александр Шнайдер, родившийся в Ленинграде, а состояние сколотивший на Украине.

Как считает совладелица канадской туристической компании YYZ Travel Group Александра Пельц, «туристический потенциал Канады еще недооценен, а ведь здесь столько возможностей для „дикого“ туризма, лыжные же курорты не хуже швейцарских». Пятнадцать лет назад Александра купила за $10 тыс. маленькую турфирму. Сейчас годовой оборот ее компании – $54 млн, половину приносит организация деловых поездок.

Всех выходцев из Москвы, Риги или Самарканда здесь называют русскими. Но нравится это далеко не всем.

– Все мы привезли с собой груз каких-то обид с родины, поэтому я не хотела быть русской – только канадкой, – вспоминает Майя Мастер, издатель самой популярной русскоязычной газеты Торонто «Русский экспресс», создатель Russian Canadian Business Association (RCBA). – Но нет такой национальности «канадец», все здесь иммигранты, одни новенькие, другие – старенькие...

Пробег по Америке

Дальнобойщик Сергей возит «всю эту китайскую дребедень из конца в конец Америки» на своем огромном International.

Пару лет назад он наконец выкупил за $50 тыс. фуру: доходы дальнобойщиков выросли почти вдвое. Русские газеты пестрят объявлениями о найме «дальнобоев»: 50 центов за милю плюс доплата за время. Но чтобы заработать $5 тыс. в месяц, приходится работать без продыха.

Тут многие поднялись на авто – кто на перевозках, кто на продажах. На аукционе неподалеку от Торонто за ночь продается более тысячи машин. Всюду звучит русская речь.

– Из-за роста канадского доллара к американскому и новых таможенных правил машины много выгоднее стало покупать в Штатах, – рассказывает Алексей Гончаров. – К примеру, в Штатах BMW стоит $22 тыс., а в Канаде – $30 тыс. Важно не дорого продать, а дешево купить, поэтому за товаром все едут в Штаты.

Павел Лубэ хорошо знает повадки старых дилеров, которые в любую минуту могут нагреть новичка. Он через это давно прошел, сейчас сам не торгует, на него работают несколько «наших» парней. Они зарабатывают в среднем $1,5 тыс. с машины. Аукцион проходит пару раз в неделю. За ночь команде Павла удается купить десяток машин, после приведения в товарный вид машины будут проданы в магазине Лубэ. Благодаря этой торговле он построил дом за $1 млн.