Библиотека Mosbiblio

Б91 Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно. — СПб.: «Издательство «Прайм- ЕВРОЗНАК», 2006.-320 с.

ISBN 5-94946-210-6

Перед вами книга о самой загадочной из существующих психотехнологий. О безотказном инструменте под названием «Симорон», над причиной поразительной эффективности которого ломают головы многие. Кроме тех, кто просто берет и пользуется этим инструментом, придуманным почти два десятилетия назад киевскими исследователями Петрой и Петром Бурланами.

Их десятки тысяч, жителей разных стран, девиз которых - успех в любых начинаниях, выигрыш во всех лотереях жизни. Сегодня они - первопроходцы, первооткрыватели новых возможностей человечества, участники удивительных, не находящих стандартного объяснения событий.

Присоединиться к ним — нет ничего проще. Достаточно раскрыть эту книгу, авторы которой впервые приподнимают завесу над созданной ими' загадкой по имени «Симорон».

Редактор: Н. Мигаловская Художественный редактор: В. Шимкевич

Иллюстрации: Moskinzen Макет и верстка: Е. Маликова

В оформлении обложки использована картина киевской художницы О. Радионовой «Лицом к лицу».

Подписано в печать 9.12.05. Формат 84х108'/]2. Печать офсетная.

Усл. печ. л. 16,8. Тираж 20000 экз. Заказ № 22.

«Издательство «ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК».

195009, Санкт-Петербург, ул. Комсомола, д. 41.

Издание осуществлено при техническом участии ООО «Издательство ACT»

Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии ФГУП «Издательство «Самарский Дом печати*.

443080. г. Самара, пр. К. Маркса. 201. Качество печати соответствует качеству предоставленных диапозитивов.

© Бурлан П., Бурлан П., 2005 © Серия, оформление, «Издательство «Прайм-Еврознак», 2006 ISBN 5-94946-210-6

© «Издательство «Прайм-Еврознак», 2006

СОДЕРЖАНИЕ

Снимая с себя грим …………………………………………………………

Между нами………………………………………………………………..

Предыстория………………………………………………………………

Дерни за веревочку…………………………………………………………

Кушать подано……………………………………………………………....

Впереди паровоза…………………………………………………………....

Симпатяга начинает и выигрывает…………………………………………..

Партитура Ван Гога………………………………………………………….

Карл у Клары………………………………………………………………...

Подержите штангу…………………………………………………………..

Утки и документы…………………………………………………………...

Маска, я вас знаю!…………………………………………………………....

Не учи ученого!……………………………………………………………...

С больной головы на здоровую………………………………………………

Дедушка учил делиться………………………………………………………

По столовой ложке после еды………………………………………………....

С днем рождения!……………………………………………………………..

Забавные миры………………………………………………………………..

Из практики симоронистов……………………………………………………

1.Самообгон и симпатизация…………………………………………………..

2.Погружение в игры и выход из них…………………………………………..

3.Полет по трассе, прояснение, симование……………………………………..

СНИМАЯ С СЕБЯ ГРИМ

Неужели действительно можно достичь невозможного?..

Когда понимаешь, что речь идет не просто о том, чтобы четко поставить перед собой цель, спланировать все шаги и напряженно работать над их реализацией, а о «сказочном» методе: захотел — свершилось, то невольно предполагаешь следующие варианты.

1. Тебя дурят. Используют такое заявление как наживку. Цыганочное: «Дай, милый, погадаю» — оборачивается пустотой в твоих карманах.

2. Эти граждане недавно выходили на связь с инопланетянами и попутно — с лечащим врачом психиатрической больницы.

3. Очередная атака суеверного невежества. Злобные старухи с крысиными лапками, приворотами и порчей.

4. А все-таки в этом что-то есть... Говорят же о тонких энергиях, есть же Ванга, Нинель Кулагина, Ури Геллер и прочие. А вдруг?

Петра и Петр Бурланы не подпадают ни под одну из этих категорий. Это люди образованные, здравомыслящие, скромные, интеллигентные. Без искр из глаз и пламени из ушей. Просто люди.

И они — авторы СИМОРОНА, системы, которая помогает достичь... но чего достичь!

Если вы пожелаете заполучить «мерседес», потому что он имеется у соседа, — ничего не выйдет. Захотите стать тоньше тростинки по образцу известной фотомодели — талия не уменьшится ни на сантиметр. Попытаетесь конкурировать с Чумаком-Кашпировским (чем вы хуже?) — надорветесь и только. Поедете в Индию, дабы поучиться у тамошних йогов зарываться на полгода в землю, — потеряете время и деньги...

То есть СИМОРОН в этих делах вам не союзник.

Но, может быть, душа рвется играть на скрипке, а среда, обстановка выращивают из вас счетовода или каменотеса? Не сомневайтесь: вы будете вторым Паганини. А может — и первым, первее того.

Чувствуете в себе будущую Жанну д'Арк? Пройдет время, и хрупкие женские плечи украсят генеральские погоны.

Мечтаете полетать — не подражая птицам, просто зная, что это естественно, как дышать воздухом... Что ж, вскоре друзья, глядя в синеву, будут путать вас с журавлями.

Вот какого рода желания осуществляет СИМОРОН. Осуществляет! Если бы не было так, к системе этой не тянулись бы тысячи людей в разных концах Земли — от Мурманска до Владивостока, от Бостона до Мельбурна... Помимо центра симоронского движения — бурлановской школы в Киеве, работают ее филиалы, очаги во многих городах Украины, России, дальнего зарубежья. Бурланы регулярно проводят семинары, на которые съезжается народ из десятков стран, чтобы получить необычное образование: научиться быть тем, что ты есть в подлинности своей. И это продолжается уже почти 20 лет. «Живая газета» — молва распространяет информацию о системе, о ней широко говорят в прессе, в Интернете, ее обсуждают на научных кафедрах как открытие, не имеющее аналогов, новую страницу в философско-психологическом прочтении мира.

Настоящее издание — первое точное и обстоятельное популярное изложение СИМОРОНА. Записанное авторами его таким образом, чтобы читатель, не посетивший школу, мог заочно примерить на себе ее постулаты. Не только теоретически, но, прежде всего, практически, приняв из первых рук новейшие, самые последние находки Бурланов.

Если эта книга попадется тем, кто в той или иной степени уже приобщился к симоронскому методу, они могут сразу переходить к основной ее части. Дальнейшие же строки нашей "преамбулы предназначены для тех, кто услышал о СИМОРОНЕ впервые. И кто хотел бы присоединиться к многочисленной армии людей, разучившихся покупать кота в мешке и открывших в себе умение с первого захода попадать в «десятку».

Что для начала можно сказать такому читателю?

СИМОРОН—это игровой психотренинг, помогающий рожденному в социуме человеку восстановиться в своем «космическом» Я, по отношению к которому земная личность занимает то же положение, что, скажем, нос или пятка по отношению к телу.

Эффект этот достигается благодаря раздвижению границ нашего самосознания. Обычно внимание людей ориентировано на какой-то конкретный, локальный предмет, находящийся перед ними или в их памяти: книжка, которую мы читаем; ложка супа, подносимая ко рту; собеседник; проезжающая мимо машина; атрибут работы или учебы; какие-то числа, понятия, картины, протекающие перед нашим внутренним взором... Отдаваясь одному такому объекту, мы упускаем из виду другие, которые могут обогатить нас информационно, дать более развернутое представление о характере тех или иных явлений. В результате такой суженности восприятия мы часто промахиваемся, попадаем впросак, не находим решения возникшим проблемам. Расширенный взгляд помогает увидеть мир масштабно, многопланово, обнаружить выходы из любых тупиков.

Средства, способы, с помощью которых это осуществляется, сводятся к разоблачению правил, условностей, в русле которых протекают наши житейские игры. СИМО-РОН — веселый «стриптиз», срывающий с глаз шоры, которые заслоняют действительность. Этот принцип делает систему общедоступной, легко осваиваемой, способствует достижению скорых и очевидных результатов.

Любые препятствия, казавшиеся непреодолимыми, расступаются, стоит подойти к ним с симоронской позиции. Такие понятия, как болезни, отсутствие средств к существованию, конфликты со своим окружением, теряют значимость. Человек выходит из этих ситуаций, как актер из трагедийного спектакля, снимая с себя грим и подставляя лицо свежему ветру... Мы как бы рождаемся заново, для нас открываются возможности, о которых мы и не подозревали. Диапазон этих возможностей лишь частично может быть представлен такими природными талантами, как ясновидцы, целители, «маги» и т. п.: симоронское Я неизмеримо шире любой специализации, доступной человеческому воображению.

Сделав программу школы СИМОРОН опорной платформой своего бытия, мы вправе считать себя «законными»

членами сообщества, жизненная территория которого простирается далеко за пределы известных нам очертаний пространства-времени.

Итак, друзья, вы пробежались по симоронскому фарватеру и, конечно, вряд ли разобрались с ходу в его течении. Для этого придется фундаментально погрузиться в реку...

Однако давайте еще осмотримся, пощупаем пальцем ноги, насколько холодна-горяча в ней вода. Зададим несколько вопросов авторам, благо вот они — рядом. Внимательно выслушаем ответы. Это поможет не упустить главное при дальнейшем чтении.

Что означает название «Симорон»?

Что значит вообще любое название? Набор звуков, которые должны помочь как-то отличать один предмет от другого. Скажем — «кенгуру»... Что рисуется нам, когда мы слышим это слово? Забавное животное с шерстяным карманом на пузе и пружинным хвостом. На самом же деле это в переводе: «Я вас не понимаю...» Именно так ответил австралийский абориген англичанину, сошедшему с корабля и задавшему вопрос по поводу скачущего невиданного зверя. Понятие «симорон» — из той же оперы. Хотите — наполните его таким смыслом: «See тот on... »Или: «Seemoron...» А лучше—переведите, примерно, так: «Синяяредиска" на треугольной щеке моложавого аэродрома, который чешет лапу подоконника своей кузины». Думается, это будет точнее всего.

Издано некоторое количество книг, где делается попытка описать симоронские приемы. Но те, кто открыл СИМОРОН, обозначил это явление, до сих пор молчали... Почему?

Помните классическую притчу? Слепые путники наткнулись на слона. Один погладил хобот и сказал: «Змея».

Другой обнял слоновью ногу и сделал вывод: «Столб». Третий нашарил разлапистые уши: «Листья лопуха»... То, что вы называете симоронскими приемами, — именно такие «уши» и «хоботы», отдельные черты целостного явления, не передающие его настоящего содержания. Можно успешно пользоваться той или иной техникой, но это примерно то же, что забинтовывать ранку: станет легче, тем не менее корни недуга окажутся незатронутыми и через какое-то время дадут новые всходы. Поэтому, придумывая, разрабатывая эффектные и эффективные психотерапевтические приемы, приведенные в упомянутых книгах, мы понимали, что все это — лишь приближение к системе, что истинные ее возможности вырисуются тогда, когда удастся увидеть «слона» целиком. Это далось не сразу, ушли годы... Но теперь, когда метод кристаллизовался, когда в нем не осталось практически ничего необязательного, «бинтовочного», можно честно говорить о СИМОРОНЕ как таковом. Не о «таблеточном» наборе на тот или иной случай, а о программе, способе существования, обещающем переход к принципиально иному качеству жизни. Это упраздняет необходимость в разных техниках: найдена единая, предельно простая технология, пронизывающая систему во всех ее аспектах. Ныне мы точно знаем, к чему ведем своих учеников. Вот почему книга наша появилась только сейчас.

Следует ли из сказанного, что о «раннем» Симороне целесообразно забыть, что давние ваши приемы не работают?

Отчего же... Работают — и еще как! Вопрос лишь в том, что человек ищет в системе: «скорую помощь» или выход на новые рубежи своего бытия, тотальное освобождение от слепоты. На втором пути тоже распутываются проблемные узелки, но, во-первых, это происходит походя, незаметно, во-вторых, они не завязываются вновь, поскольку

мы покидаем игровую площадку, где культивируются данные приключения.

Так кто ж такие авторы СИМОРОНА, скрывшиеся под таинственными именами?

Как вам сказать... Двуногие существа, которые истоптали за время пребывания на третьей планете Солнечной системы не один десяток пар обуви. В процессе чего переходили из одного помещения в другое, вынося оттуда дипломы и звания: на всесоюзных театральных смотрах (режиссерская и актерская работа в театре), на кинофестивалях (сценарная деятельность в научном и игровом кинематографе), на защитах ученых степеней (по философско-психологической тематике)... Попутно еще выращивали картошку на даче, пылесосили квартиру и иногда кричали «горько» на свадьбах своих друзей. Все. Остальное — в жэковской домовой книге и в квитанциях на оплату телефонных переговоров.

Кто первый сказал «э»?

Были ли у вас предшественники, чье влияние вы ощущали больше всего?

Безусловно были. Это — огромное рассветное солнце, стремительно поднимающееся над кромкой дымчатого горизонта... Это — журавль, который чинно переступает по заливному лугу и по-нарциссовски любуется своим отражением в лужах... Это — буйная аллея апрельского абрикосового цветенья... Это — искрящаяся радугой струйка у «мальчика-писс» в Брюсселе... Это — почти что бразильский карнавал на танцплощадке в городском парке, где дедушки-бабушки, вспомнив юность, лихо отплясывают танго... СИМОРОН выплеснулся из этих истоков как гейзер, заполонивший наше внутреннее пространство. Что касается имен, то, конечно же, мы не прошли мимо исследователей разного толка, древних и нынешних, ища близких нам по духу. Их немало, но назвать кого-то чистым единомышленником вряд ли возможно: у нас свой путь.

Если СИМОРОН — это так просто, то почему человечество столько лет мучалось, не в силах открыть истину?

А нужна ли человечеству «истина»? Есть хорошая сказка у кого-то из старых русских писателей. Жили-были люди в болоте, в полной мгле, и жизнь эта их устраивала, поскольку другой они не знали. Но ходили слухи о том, что где-то, за тридевять земель, расположен край, озаренный светом ярчайших звезд... Периодически смельчаки отправлялись на поиски, никто из них не возвращался. Но вот однажды небо стало светлеть, и в поле зрения появился один из таких искателей. В высоко поднятой руке он нес звезду, излучавшую сияние... Герой взошел на центральную площадь, и мир вокруг стал праздничным. Люди ликовали, радовались новым ощущениям... а потом посмотрели друг на друга и впервые при свете дня увидели, насколько они безобразны, пропитанные болотным смрадом и покрытые язвами... И возник ропот. «Если бы не этот звездоносец, — возмущался народ, — все было бы, как прежде, мы бы не знали, как выглядим...» Толпа угрожающе двинулась к площади, окружила героя, руки потянулись к звезде... Но она вдруг сама с шипением упала в жижу, погасла. А с нею — и тот, кто держал ее. Оказалось, звезда горела, питалась его жизненной энергией, и когда та иссякла, все закончилось... Вновь наступила темень, история эта потихоньку стала забываться, люди не замечали уродств друг друга, были по-своему счастливы...

Еще Горький когда-то писал: «Основной стон и крик большинства — не мешайте нам жить, как мы привыкли». Так что человечеству СИМОРОН ни к чему: смысл его существования — в борьбе за существование. Это питает, вооружает задачами, целями, придает жизни «вкус»... Из шести

миллиардов людей, живущих ныне на планете, может быть, одна десятая-сотая процента морально готова к освобождению.

Но, может, философия СИМОРОНА для многих сложна, непостижима с ходу?

Мысли, которые авторам кажутся такими естественными, требуют «перевода» на общепринятые представления, а это не всегда получается...

Имеет ли смысл излагать систему несерьезным языком, как это принято у симоронистов, не отталкивает ли это некоторых из тех, кто хотел бы приобщиться к ней?

«Несерьезный» язык—способ разоблачения, о котором говорилось выше. Беда наша в том, что мы цепко держимся за языковые формулы, этикетки, присвоенные тому или иному явлению, хотя интуитивно чувствуем, что они далеко не отражают содержания этих явлений. Расшатать иллюзорную стабильность, законсервированность понятийного словаря—значит обеспечить большую маневренность и свободу в наших операциях с реальностью. Невозможно задуматься над смыслом той смешной чепухи, которую неустанно исторгают уста симорониста, — ибо традиционного смысла в ней нет. Зато есть приглашение к творчеству, созданию новых форм, структур, отношений, не знаемых доселе людьми. В принципе, наши ученики легко включаются в этот процесс, который сравнительно быстро вводит их в стихию беспрестанных открытий. Это наслаждение, которому нет аналогов...

Ну а те, кто упорно твердит: «Вот это стул — на нем сидят»... что ж, их право. Убедить их в том, что стул — это большая гребенка для расчесывания малого количества волос на болъшой голове... или молоток для одновременного забивания четырех гвоздей, — невозможно. Да и нужно ли? Пусть себе живут спокойно на белом свете, где, кроме СИМОРОНА, есть еще столько всякого разного...

Нужны ли какие-то особые качества, чтобы овладеть симоронским методом?

Самое главное — чувство юмора. Оно изначально помогает относиться ко всему вокруг как к чему-то «невсамделишному», бутафорскому. Это — первый шаг на пути к независимости от шаблонов, стереотипов, с него начинается наше генеральное раскрепощение. Если человек постоянно озабочен, живет в ожидании бед, катастроф, прислушивается охотно ко всему, что мало-мальски может подтвердить эти ожидания, — он вряд ли состоится как симоронавт. Такие люди приходят в школу в надежде, что им выдадут «волшебную палочку», стоит взмахнуть которой — как все изменится... Работать над собой они не умеют и не хотят, симоронская наука проходит мимо их ушей. Естественно, надолго у нас они не задерживаются.

Из чего вытекает: готовность к преображению, самораскрытию — второе важное качество наших студентов. Работа эта не обременительна, не требует душевных или физических затрат, исполняется с удовольствием... Но тем не менее без нее воз не сдвинется с места.

Третья существенная особенность — умение начинать с «белого листа». Сознание человеческое замусорено множеством разнообразных отрывочных сведений, полезных и бесполезных. Наложив на этот грунт новую информацию, мы, как правило, лишь придаем некоторый свежий привкус своей обычной ментальной «жвачке». Все возвращается на круги своя... Поэтому лучше всего и быстрее симоронским мастерством овладевают те, кто не утратил способности удивляться миру, в ком не угас детский наив.

Что читатель найдет в этой книге? Описание истории СИМОРОНА или новейших авторских открытий? Теоретические рассуждения или четкое изложение методики? Нечто, над чем он может поразмыслить, руководство к действию или инструкцию о том, как жить дальше?

Все это плюс — неизбывное ощущение «новогоднего утренника», которое сопутствует всем симоронским начинаниям. Эта атмосфера постоянно «витает» на занятиях нашей школы, где не умолкает смех. Примерно того же сорта, что у одного юноши, который задорно хохотал во время исполнения на концерте печального романса. Когда его спросили: «Что тебя развеселило, Ваня?», — он ответил: «Так она же так здорово пела!»

К сожалению, книжные страницы не могут передать полноценно эту стихию улыбчивости, живого озорства. В какой-то мере мы попытались компенсировать названный недостаток за счет «буффонной» стилистики книги, «опереточности» ее персонажей: может быть, в этой подаче прочтется тональность занятий в симоронской школе и читатель сможет представить себя их участником.

Однако можно точно обозначить, чего в этой книге нет. Нет зовущей, сверкающей рекламы: подлинность не нуждается в позолоте. Меньше грома и молний — больше конкретного дела. Мы не опираемся на предположения, допущения, натяжки, не делаем ставок на энтузиазм, эмоции, на эпизодические «чудеса» у отдельных лиц, не показательные для других людей. Все, что здесь предлагается, отличается предельной предметностью. В книге нет ни одного случайного, лишнего слова, ни одной рекомендации «так, на всякий пожарный», ни одного совета, выполнение которого требует особых условий или усилий, который может быть применен без стопроцентной гарантии успеха. Придирчивый читатель легко обнаружит, что весь материал — от корки до корки — апеллирует к фактам, лежащим на поверхности, не притянутым за уши, не могущим быть истолкованными так или этак.

Для кого предназначена данная книга: для новичков или тех, у кого за плечами уже не один день, месяц, год пребывания в СИМОРОНЕ?

Полагаем, она будет интересна и тем и другим. Первым — по причине непосредственного погружения, не заслоненного предшествующими представлениями о системе. Окунувшись в симоронские «волны», они остро почувствуют тот очищающий душу и тело «озон», который так привлекает задыхающихся в смоге социума людей. Правда, с непривычки, возможно, им придется перечитывать некоторые разделы по несколько раз: текст достаточно насыщен и не предрасполагает к позевывающему перелистыванию, лежа на диване. Это сделано намеренно: отступного читателю мы не даем. Хочет прийти к реальным результатам—динамичный, экспрессивный поток информации станет тем трамплином, который вынесет его на гребень. Просто пошуршит страницами — и поставит через час книжку на полку, где уже выстроились тома «просветительской» литературы, зовущей человечество к полету и ни звуком не поясняющей, что делать конкретно, чтобы вырастить у себя крылья.

Другая категория предполагаемых читателей — люди, так или иначе знакомые с симоронскими взглядами. Или, по крайней мере, с их отдаленным подобием. Довольно пестрая компания: здесь и те, кто в свое время прошел бурлановскую школу — в нашей подаче или через наших активистов-учеников; и те, кто узнал о СИМОРОНЕ из упомянутых выше книжек, статей, Интернета или из уст друзей, обучившихся методу; наконец, немалая группа участников различных психомероприятий, семинаров, не имеющих отношения к СИМОРОНУ, но использующих его вывеску и некоторые его идеи, термины. Книга, надеемся, поможет всем поставить точки над «i»: одним — углубить свои представления и навыки, другим — узнать, что в действительности представляет собой СИМОРОН и, при желании, примерить на себя его возможности.

Для этого придется, конечно, не только читать: перед вами — своеобразное практическое пособие по овладению методом, уроки, последовательно ведущие к симоронским вершинам. В школе, на стационаре, на их проработку уходит несколько месяцев. Люди тренируются на занятиях, выполняют домашние задания, обмениваются опытом... Сколько времени уйдет на освоение системы у того или иного читателя — зависит от него самого. Единственное, рекомендуем не спешить, не рваться вперед, пока предшествующие практики не отольются в устойчивый навык. Беглость в учебе — причина поверхностного полузнайства, мы же заинтересованы выпустить мастеров.

Последний вопрос — от имени «непонятливого» читателя:

«Что все же я получу от общения с этой книгой? Смогу ли помочь себе и близким людям? Кем я стану?»

Не сомневайтесь: будете есть-пить – не отравляясь, производить продукцию – качественную, получать зарплату – по достоинству, служить отечеству – отменно, выращивать потомство – талантливое, жизнеспособное, спасать-выручать ближних и дальних… Но все это теперь – как бы само собой, без натуги, стараний. То есть ничем таким специально заниматься уже не понадобится: существование ваше отныне – сплошное творчество, не утилитарное, не привязанное к копейке или к народнохозяйственным нуждам не имеющее задачи и сверхзадачи. Жизнь по призванию, нескончаемый праздник...

МЕЖДУ НАМИ

Книга эта, возможно, еще нескоро бы встретилась с вами, друзья, если бы не ваша настойчивость. На протяжении многих лет мы слышали голоса отовсюду: «Отзовитесь, Бурланы! Неужели так сложно повторить на бумаге то, что вы ежедневно произносите перед своими учениками?»

Но явственнее, громче других в этом хоре звучал призыв из Питера. Известное издательство «Прайм-ЕВРО-ЗНАК», можно сказать, не давало нам продыху, напоминая чуть ли не каждый месяц, что тысячи читателей ждут встречи с Симороном «из первых рук». И мы — сдались... И не жалеем. Особенно ощутимой стала для нас поддержка руководства издательства (М. Чураков) и редактора (Н. Мигаловская) в последний период работы над материалом, приближения его к печатным требованиям. Редко встретишь такую неформальную, человеческую заинтересованность в том, чтобы книга получилась качественной во всех отношениях.

Поскольку заинтересованностью этой движимы все, кто воодушевлял нас своими ожиданиями, мы очень надеемся, что не подвели вас. И что страницы эти станут для вас, друзья, путеводителем по самым путаным тропинкам житейского лабиринта.

Попутного симоронского ветра!

Петра и Петр Бурланы

ПРЕДЫСТОРИЯ

Симорон.

СИМОРОН.

СИ-МО-РОН!

Может, еще громче? Не стоит? Тогда объясните: что это за фрукт такой — Симорон? С чем его едят? Не знаете? Вот и мы до конца не знаем. Честное слово. Хотя сами придумали это слово и носимся с ним уже пару десятилетий. Не только мы. Выйдите на улицу, прислушайтесь: у каждого пятого-десятого на устах — Симорон. По телевидению сообщение: «В передовом совхозе "Туда!" свиноматка Марфуша осиморонилась». Американцы называют свою ведущую фирму «Simarnm»... Дюже, значит, пришлось по вкусу народу. Взяло, так сказать, за душу. Не отпускает.

Когда ж это бедствие 'началось, в какой день и час?

Возможно, в тот самый, когда один из нас, авторов этой книжки, Петр Бурлан, вознамерился прохладиться в доморощенном азиатском бассейне, вырытом в глинистом иле, где обслуживали ишаков и верблюдов. Не так уже возрастом был он велик, чтобы заметить: шаг-другой в это скользкое месиво — и назад пути нет. Но на дворе — полсотни по Цельсию, верблюды плещутся, как моржи с тюленями. Бултых и... ноги уже не чувствуют дна. Малыш барахтается, отдаляясь от берега... Вдруг слышит: нечто ведет его, подталкивает... выталкивает из воды...

А может, случилось раньше — в роддоме. Петра Бурлан, отсидевшая в животе у мамы положенное, внезапно затихла. Ни гугу. Врачи, конечно, подсуетились, вытянули репку... Но какую! Синюю, как синяя птичка-курочка за 80 копеек в советском гастрономе. Шлеп туда, шлеп сюда — опять ни гугу... Прошли годы, и Петра вспомнила, как, вопреки диагнозам и слезам, нечто пробудило в ней жизнь. Иначе на обложке вы не увидели бы ее имени...

Что же это было? Провидение? Ангел-хранитель? А если серьезно?..

В разные периоды своего возрастного становления каждый из нас, Бурланов, испытывал ощущение неприсутствия в собственном теле. Будто находимся мы где-то вовне и наблюдаем за приключениями своей личности как за сторонним объектом. Та же, примерно, ситуация, что в театре кукол, где живой человек управляет петрушкой, нахлобученным на руку. «Живой человек» — это как бы наша подлинность, а то, что на руке, — одежка, прикид...

Временами ощущение забывалось, иногда — особенно в решающие моменты жизни — ярко всплывало, задавая тональность поступкам, событиям нашей биографии. И оказывалось, что события эти — малозначащие, что не они определяют суть того, в чем мы обычно участвуем. Что суть эта лежит за пределами повседневных прогулок между пунктами «А» и «Б».

Конечно, мы, Бурланы, в этом плане не уникальны: многолетние контакты с разномастной публикой показали, что чувства такого свойства испытывают сотни, тысячи... Однако, не в силах познать природу данного явления, соплеменники интерпретируют его в нескольких ракурсах. Первый, расхожий: мощные внешние инстанции (боги, духи, инопланетные цивилизации...) координируют всякий наш шаг. Другой взгляд: человечество выделяет из себя, создает коллективное энергополе (эгрегор), обладающее известной автономией и держащее под прицелом каждого индивида. Третья позиция изложена выше: внутренний Кук-доводи наружная кукла. Нам это представляется очевидным, поскольку подтверждается не умозрительными гипотезами, а целостным мироощущением любого непредубежденного Иван-Иваныча (см. следующую главу).

Итак, человек — «двуликий Янус»: шестерка и одновременно курирующий ее туз. Периодически мы сознаем себя преимущественно в одной из этих ролей — над театральной ширмой или в тени, за нею. Чаще—над, в качестве персонажа житейской игры. Но если не забывать, что куратор рядышком, за тонкой перегородкой... Намечается какая катавасия — постучали в стенку: «Але, нужна помощь!» Беда в том, что оттуда, с той стороны, подчас никакого ответа. Будто оглохли там или удалились на перекур. Можно бы и подождать, но перекуры нередко затягиваются...

Есть и другое подозрение. Когда-то один отечественный фантаст придумал историю о том, как земляне осваивали Юпитер. Поскольку планета эта жутко холодная и вообще вредная для здоровья советского человека, на ее поверхность был выпущен робот. Специально устроенный так, чтобы плавать в тамошних аммиачных морях, как на курортах Алупки-Алушты. Оператор, управляющий этим роботом, сидит в орбитальной станции над Юпитером и страшно завидует ловкому, как Валера Леонтьев, пловцу. В связи с тем, что он, оператор, весь из себя развалина, пациент разных клиник... И вот, в какой-то момент, не утерпев, переселяется «душой» полностью в тело робота и отдается кайфу...

А что, если наш туз временами ведет себя так же? Увлеченный приключениями шестерки, растворяется в ней, забыв о своем чине-должности? Очень, очень похоже...

Значит, задача у нас чисто хирургическая. Как в случае с сиамскими близнецами: разделиться надвое. После чего взять бразды в собственные руки, то есть переместиться в операторское кресло. И тем самым снять с повестки вопрос о слепых блужданиях личности, ее победах и поражениях.

Дело за малым: нащупать рычаги управления. Но... где? В какой аппаратной? Наш мозг? Сердце? Аппендикс? Может быть, невидимые чакры? Где, где размещается этот командный пункт, как к нему достучаться? Сложность ведь в том, что кирпич пытается объять здание, частью которого является…

Начались многолетние поиски. Мы создали в Киеве студию творческой импровизации, где добровольцы выплескивали наружу фонтаны непредсказуемых откровений, побуждая наблюдать в действии их источник. Затем — «Театр на стульях», подхвативший эстафету этой студии и в течение полутора десятилетий исследовавший в хэппенингах механизм спонтанной гениальности. Работа над первым советским фильмом о «паранормальных» явлениях «Информация для размышления» и по ходу ее — встречи с феноменальными людьми, демонстрировавшими вещи, которые не вписывались ни в какие представления. Погружение в классическую и нетрадиционную психологию, эзотерику, идеи Востока и Запада...

И вот, наконец, ощущение, что жар-птицу удалось зацепить за хвост. 1988 год. Первые учебные группы. Первые «ошеломляющие» результаты: выход из череды недугов и неудач, успех за успехом у тех, кто начал применять Симорон. Воображение лихо подсказывает прием за приемом, технику за техникой... Эффективно, наглядно, ощутимо — что еще нужно? Освобождение от вековечной борьбы за существование, превращение жизни в парение, путешествие по беспроблемной и беспрепятственной траектории... Казалось: стоит хорошенько впрячься в придумки, которыми мы пытались потеснить в мозгу банальность традиционных взглядов, и путешествие это не будет иметь конца...

Вот они, находки раннего Симорона. Бывали ли вы в планетарии? В центре зала — шар, в середине горит лампа, освещая его внутренние стенки (первый экран на пути излучения). Но шарик — дырявый, сквозь дырки просачиваются лучи, вырисовывая на потолке зала звездное небо (следующий, второй экран). Расшифруем эту метафору применительно к нашим потребностям: лампа — глубинное Я, затем личность, затем ее продолжение — внешний мир. То есть все, что находится там, за чертой личности, обязано своим существованием ей, ее «пропускным» возможностям. Если какие-то щелки замусорены, лучи через них не пройдут, — стало быть, мы увидим на втором экране картины ущербности, недостаточности света. Получается, наши собственные болезни и беды — причина аналогичных явлений во внешней среде. Живут себе мирно-гихо сограждане, наслаждаются ДеЦелом и капуччино, и вдруг начинают усердно кашлять, объявлять соседку бабу Груню врагом нации и ходить нагишом по городу с транспарантами «Долой стыд!» А все потому, что вы, дорогие друзья, персонально вы, выпустили из своих недр некую пакость...

Впрочем, если вас мучает совесть, подскажем выход. Само собой разумеется, панорама, распластавшаяся на потолке, — посолиднее, нежели мелкотравчатая картинка внутри шара-в-дырочку. То, что в нашем теле едва зарождается, выглядит на этом экране более крупно, развернуто: можно рассмотреть, в какие кущи разрастутся сегодняшние побеги через некоторое время... Используем же данные изображения как сигналы, предупреждающие о будущем, и, таким образом, избежим собственного погружения в неприятности и приостановим тех, кто рвется туда по нашей путевке.

Хорошо, мы поняли, что личные наши пропускные щелки забиты грязью. Вопрос: как же теперь убрать ее? Оказывается, проще простого: узрев вне себя очередной сигнал, чистосердечно поблагодарим его за подсказку. Так, как если бы он был живым существом, добрым нашим приятелем Ванечкой... И недуги с горестями уйдут, не успев разгореться.

Комментарий психотерапевта N. Когда люди кого-то благодарят, они тут же начинают его любить. Ненадолго, пока парение... то есть испарение изнутри выходит. И пока этот выход осуществляется, у них снимаются внутренние зажимы, противостояние тем или иным обстоятельствам. И удивленные, застигнутые врасплох обстоятельства могут ответить тем же. Правда, в таком же скоростном режиме. Чмокнули друг друга в щечку — и разбежались. Потому как—дела. До следующего приступа благодарности. В промежутках же, в остальные 23,99 часа, можно и мордобитием поразвлечься, отдохнуть...

Все это послужило причиной того, что красивый наш планетарий накренился, а затем и рухнул, как карточный

домик. Если тон всему задает безупречный супер-светильник, то каким образом он может пятнить озаряемую им территорию? С чего бы он заискивал нашими устами перед этими пятнами? И почему не способен ублажить их за раз так, чтобы не было больше нужды к данной операции возвращаться? (Один наш весьма уважаемый ученик подсчитал как-то, что в течение дня пришлось говорить сигналам «спасибо» 800 раз — только таким способом удалось справиться с назревающими проблемами.) Если же кукловод ущербен, если его самого не мешает сдать в химчистку, то на кой ляд, извините, нам такой надобен?..

Словом, благодарственная эйфория вскоре стала для нас блекнуть. И к середине 90-х годов в головах наших родилась новая «спасительная» идея — переименование.

У Сергея Михалкова есть басня «Лев и осел». Однажды кто-то в шутку или по ошибке повесил на клетке льва в зоопарке табличку: «Осел». Проходящая мимо публика удивлялась несходству, но — мало ли какие аномалии попадаются в природе... Напрасно царь зверей уговаривал, доказывал: «Ребята, это неправда, я истинный Лева!» — рычал, тряс рыжей гривой... Басня заканчивается так: «И как-то на заре из логовища льва вдруг донеслось ослиное "и-а-а-а"...» То есть сама жертва дезинформации уверовала в приписываемый ей образ.

То, чем мы себя обычно считаем, есть сумма наших отражений в окружающем пространстве. Если сместить точку зрения, увидим совершенно иную картину, ничего общего не имеющую с нашим представлением о себе. Присвоив этот чуждый образ, мы как бы перечеркиваем сложившиеся отношения с миром и устанавливаем возможность других отношений, в которых не будет прежних разрушительных, губительных для нас тенденций.

Например, на прилавке — сало, на голове у продавщицы — чепчик. Разрешите представиться: «Я не Вася, за которого все принимали меня до сей поры, я — продавщица в чепчике, которая торгует салом». Или — наблюдаю летящий на посадку самолет и собаку, пьющую из лужи: «Я тот самый самолет, который летит мимо собаки, пьющей из лужи». Или — смотрю на начальство, которое тискает секретаршу: «Я — начальник, целующий секретаршу». Этого оказывается достаточно, чтобы гаишники, постоянно штрафовавшие меня, отныне отдавали мне честь. Ибо давешнего неудачника Васи они перед собой не обнаруживают...

"Одно неудобно: выглядеть круглые сутки салом или самолетом — непросто... Нет-нет да и проскользнут сквозь маску выдающие нас «паспортные» черты. Что ж, не будем держаться жестко за один образ — будем менять их, как носовички, хоть сто раз в минуту. Эта процедура получила у нас название «скользящего» переименования: безостановочно прячемся за любые встречные предметы, явления, возникающие в поле зрения, свободно комбинируем их названия, не задумываясь о «дозволенных» грамматических-синтаксических связях между ними. Скажем: «Я тот, кто закутывает сало в чепчик», «Я та лужа, которая летит на собаку и пьет самолет», «Я левый ус начальника, секретарящего поцелуй». Вроде бы панацея найдена: смотри неусыпно вокруг — и объявляй себя без пауз одним, другим, третьим... Совокупность автопортретов сложится в универсальный образ исходного Я—того самого куратора-шефа.

Правда, маленькое сомнение: для чего куратору доказывать самому себе, что он многолик? Что за утомительная потребность? Иными словами, тот ли это оператор, чье кресло манит нас? Вместо ожидаемой безоблачной жизни — бессменная потогонная работа, вызывающая, в конечном счете, раздражение, отторжение...

Шло время. И, повздыхав печально по поводу ненадежности собственных изобретений (а их было намного больше, здесь описана только часть), мы поняли, что развивать Симорон можно в двух направлениях. Первое. Безжалостно развенчиваем эфемерность, утилитарность всего, за что держимся. Обеспечиваем такое капитальное «срывание крыш», чтобы некогда было задуматься о том, где ты находишься и что с тобой происходит. Выбиваем себя из контекста осязаемой реальности, ввергаемся в пучину абсурда, парадоксов, иносказаний, рассчитывая, что творческое наше Я, вскрытое таким способом, само по себе зазвучит в полный голос, наступив на горло «малоформатному» бытовому опыту. Естественно, опыт этот ни в коем случае не должен быть печкой, от которой мы пляшем: если держать в тылу задание — менять жизнь в лучшую сторону, двигаться к здоровью, достатку и т. п., — крыша далеко не улетит. Будет буря в стакане воды, то есть просто шипучка, газировка. Ну а перережем канат, привязывающий нас к этому миру, — по какому адресу нас тогда искать?.. Иными словами, описываемый вариант — для десятка смельчаков, рискующих потерять или приобрести все одним махом. Которым в принципе никакой Симорон не нужен. На худой конец — в их распоряжении куча способов психологического экстрима, медитативной или галлюциногенной самонаркотизации...

А как же быть с остальным народонаселением, не склонным к каскадерству? Для него — направление № 2. Честная кукла вряд ли ответит себе на вопрос, какой род занятий, какая судьба для нее перспективнее. Ниточки дергает кукловод, и совершенно очевидно, что, поскольку такая работа ему интересна, это — не бесстрастный всевидящий Абсолют, Хозяин, Автор, а лишь персонаж вселенского театра, занимающий чуть более высокую иерархическую ступеньку, нежели личность. И сыграть с ним партию «кто кого», не так уже сложно. Перехватив их, ниточки, мы обнаружим дороги, о существовании которых, возможно, и не ведали. И, если таковое случится, с удовольствием, вдохновенно двинемся в новых направлениях, напрочь забыв о темах-проблемах, которым были отданы силы в прежние времена. Во всяком случае, заботиться о них уже не придется: они разрешатся походя, без наших стараний...

Итак—честность. Не опираемся на домыслы-помыслы, не оглядываемся на авторитеты. Даже на тот, в руках которого, возможно, упряжь для всех управителей. Разобраться бы с синицей в собственной руке, прощупать ее пальцами... Стерильно вымытыми, так чтобы не осталось никаких следов от соприкосновения со вчерашним днем. И от попыток ухватиться за завтрашний. Вот фундамент, на котором, как нам представляется, можно построить систему.

И она построена. Прошло немало времени, но теперь Симорон — есть. Где-то в глубинах нашей психики сваленные в груду крылья и двигатель, киль и шасси собираются в невиданное летающее устройство. И тысячи людей в разных странах и городах, оседлав его, устремляются в полет. Свободный полет свободной души-тела вне традиционных пунктов отбытия и прибытия. Как это происходит — узнаете из книги, которая перед вами. И которая категорически не предложит вам:

драться…

протискиваться…

жаловаться…

высмеивать…

возвеличивать…

принижать…

просить…

требовать…

опровергать…

доказывать…

истолковывать…

Можете сами продолжить этот «джентльменский набор» игр. Безысходных, как беготня белки в колесе. За пределами которых — новое качество жизни. Не пристегиваемое ни к чему и ни к кому. Неподдельное.

ШПАРГАЛКА 1

Первые слова по поводу Симорона сказаны. Если они прорисовали в вашем сером веществе тропинку, можно приступить к ее расширению путем листания следующих страниц. Но — рекомендуем все же сдать мини-зачет: насколько понято то, что должно быть понято. Дабы не случилось заторов на дальнейшем пути.

В помощь — шпаргалка:

«Человек напоминает собой айсберг: внизу, под водой, — его главная, невидимая основа, снаружи — наблюдаемая верхушка. Подводный фундамент задает тональность этой верхушке — примерно так, как артист кукле, надетой на руку. Если кукловод исправно выполняет свои обязанности, то и ведомый им персонаж демонстрирует уверенность, силу, благополучие. Но стоит управляющему отвлечься-увлечься, как вверху начинаются шатания... Забывчивым его делает, скорее всего, пылкий интерес к тому, что происходит над ватерлинией. Представьте себе футбольного судью, который, возбужденный игрой, сам побежал за мячом...

В нашей жизни такое происходит довольно часто - начинается игра без правил. Нельзя ли перевернуть ситуацию наоборот — так, чтобы в нужную минуту кукла могла занять позицию своего шефа? Используя его масштабные возможности, она наверняка увидит выход из любых неожиданностей.

В течение многих лет мы, авторы симоронской идеи, пытались найти короткий и эффективный путь к осуществлению этой задачи. Ее удавалось решить частично. Причиной была неточная исходная установка: наделение кукловода универсальными свойствами, приравнивающими его к Абсолюту. В этом случае открытым остается вопрос, как вообще возможны промахи со стороны столь совершенной инстанции. И как объяснить необходимость исправления своих ошибок, приписываемую ей (приемы «благодарения», «переименования» и т. п.).

Нынешняя наша позиция исключает какую бы то ни было самомистификацию, самообман. Вещи называются своими именами. Все поверяется личным опытом, не допускающим досужих толкований. Результат-действующая система «Симорон». Действующая».

* * *

Зачет сдан? Все разложилось по полочкам? Темных мест не осталось? Тогда — вперед!

Впрочем, в быстротекущую нашу эпоху не принято горбиться за столом, перелистывая двадцатитомник Шекспира или Толстого. Достаточно включить «ящик»—и на вас обрушатся страсти Отелло и Анны Карениной. Через пару часов можно будет не только блеснуть знанием классики, но даже и преподать ее другим жаждущим. Вот и подумалось: к чему отнимать драгоценное время у наших читателей? Неужели Симорон столь сложен?..

Словом, для тех, кому не терпится, кому недосуг вникать, ниже — упрощенный Симорон. Как из «ящика». С картинками и фантиками.

ДЕРНИ ЗА ВЕРЕВОЧКУ

В ЖИЗНИ ГАЛАКТИКИ

Однажды в жизни нашей родной планеты...

...нет, к чему мелочиться, — в жизни Галактики, Космоса...

...произошло уникальное событие: на свет появился Иван Иванович. То есть шли себе

столетия-тысячелетия, крутилось туда-сюда солнце, возводились и разрушались города, рождались и исчезали народы... И все протекало без Ивана Ивановича — без его участия. Ни в одном из названных мероприятий он лично замечен не был, ни в каких летописях, протоколах и ведомостях на зарплату не фигурировал.

Так продолжалось бы и далше, если бы о приходе Ивана Ивановича не возвестил победный клич из родильного зала. Представляете? Друзья режутся в козла или пишут пулю, даже не думая его приглашать, поскольку приглашать-то некого. Начальство объявляет приказ о награждении или выговор — но не ему. Маруся страстно бросается на шею, но... Не будем перечислять дальше. Просто примем к сведению, что мир спокойно существовал бы при полном отсутствии в нем нашего героя.

БЕЗ ИВАНА ИВАНОВИЧА

Ну да, какие-то яблони оказались бы непосажеными и какие-то джинсы — несношенными... Так были бы не яблони, а груши, не джинсы, а шорты. Или не были... Эта тема донимает подросшего И. И., не дает покоя.

— В чем уникальность моего прибытия? — говорит он себе. — Во времена прадедовские по Земле гуляла сотня миллионов двуногих, сейчас — шесть миллиардов. Что изменилось? Потребление зубной пасты на душу? Явление хот-догов и ноутбуков? Это лишь декорации — суть та же, что и у неандертальцев... Каков же особый, личностный вклад в мироздание, сделанный мною, Иван-Иванычем?..

Нет у него ответа на этот вопрос. И все чаще приходит в голову слово трафарет. Жизнь по трафарету. Трафаретное поведение. Любой поступок, любое различимое движение — повтор того, что тысячу раз уже было. И будет. И даже выход из этой «попугайности», конец земного существования — тоже калька. Римейк многократно прокатанного спектакля.