Библиотека Mosbiblio

 Борис Успенский. Крестное знамение и сакральное пространство: Почему православные крестятся справа налево, а католики - слева направо
 
 
Содержание
От автора .............................................................................................. 2
§ 1. Правое и левое: абсолютный (аксиологический) и
относительный (физический) смысл этого противо-
поставления ......................................................................................... 3
§ 2. Две традиции осенения себя крестным знамением:
крещение справа налево и слева направо.
Соотнесенность с порядком благословения ..................................... 8
§ 2.1. Та и другая традиция в западной церкви .............................. 10
§ 3. Единый порядок осенения крестным знамением при
благословении. Первичный характер этого действия (по
отношению к осенению крестным знамением себя самого) ......... 16
§3.1. Связь крестного знамения с процессом катехизации
и объяснение отсюда как той, так и другой традиции .................. 18
§ 4. Крестное знамение и Символ веры .......................................... 22
§ 5. Различная модальность той и другой традиции.
Молитвенный и исповедный смысл начертания крестного
знамения: общение с Богом и приобщение к Богу. Крестное
знамение как уподобление Христу и облечение в крест .............. 33
§ 5.1. Особые случаи: осенение себя крестом слева
направо в рамках православной традиции .................................... 36
§ 6. Почему в католической церкви возобладал обычай
креститься слева направо? .............................................................. 37

 
2
Настоящая работа представляет собой первую часть моногра-фического исследования – задуманного, но ещѐ не оконченного автором, – которое посвящено реконструкции религиозных пред-ставлений, отразившихся в обрядовом поведении.
Многоточия и разрядка в цитатах, равно как и текст, взятый в квадратные скобки, всегда принадлежат автору данной книги (а не автору цитируемого текста). При цитировании древнерусских ис-точников орфография частично упрощена, титла раскрываются, пунктуация приближена к современной.
Примечания имеют сквозную нумерацию в основном тексте книги и отдельно – в особо выделенном экскурсе. Если при ссылке на примечание нет указания на то, к какому разделу книги оно от-носится (к основному тексту или же к экскурсу), имеется в виду примечание того же раздела, в котором встретилась данная ссыл-ка; в противном случае даѐтся специальное указание.
3
§ 1. Правое и левое: абсолютный (аксиологический) и
относительный (физический) смысл этого противо-
поставления

Противопоставление правой и левой стороны универсально для человеческой культуры, однако реализация этого противо-поставления в разных культурах и в различных условиях оказыва-ется различной. При этом правой стороне, как правило, приписы-вается положительное, а левой – отрицательное значение
Особое значение имеет противопоставление правого и левого в религиозных обрядах. Специфика реализации этого противопос-тавления обусловлена здесь тем обстоятельством, что религия предполагает – так или иначе – общение с Богом. Отсюда перспек-тива рассмотрения, то есть точка отсчѐта, может быть двоякой: противопоставление правого и левого в принципе может опреде-ляться как точкой зрения человека, который общается с Богом, так и точкой зрения самого Бога, которому предстоит человек. Равным образом это противопоставление может определяться пространст-венным отношением того, кто совершает обрядовое действие (священнослужителя), и того, для кого оно предназначено.
В любом случае правая сторона имеет безусловный приоритет в обрядовом действии, однако сама дифференциация правого и левого зависит от точки отсчѐта.
Противопоставление правого и левого – так же, как и проти-вопоставление верхнего и нижнего, переднего и заднего, – может иметь вообще как относительный (физический), так и абсолютный (аксиологический) смысл.
1.
-------------------------------
1 Показательно в этом плане, что в индоевропейских языках имеется об-щий корень для обозначения правого (*deks-), но не восстанавливается корень со значением левого: обозначение левого было табуировано, и поэтому в разных языках это понятие обозначается различным образом. Ср. ниже (примеч. 5) об эвфемистических обозначениях левого в греческом.
О семантических ассоциациях слов со значением 'правый' и 'левый' в язы-ках мира см. вообще: Шайкевич А.Я. Слова со значениями "правый" и "левый" (опыт сопоставительного анализа). - "Уч. зап. 1-го Моск. гос. пед. ин-та иностр. языков", т.XXIII, М., 1960, с. 55-74.
4
Действительно, дифференциация правого и левого может оп-ределяться как по отношению к некоторому объекту, занимающе-му ту или иную позицию в пространстве, так и по отношению к некоторой точке, задающей координаты самого пространства, в котором находится данный объект. В первом случае определение правого и левого может быть разным для разных объектов, нахо-дящихся в одном и том же пространстве, тогда как во втором слу-чае оно предполагает некоторую фиксированную (заранее задан-ную) перспективу (точку отсчѐта). Итак, в одном случае правое и левое выступают как характеристики некоторого объекта, находя-щегося в пространстве, в другом же случае они выступают как общие характеристики (координаты) самого пространства.
Так, дифференциация правого и левого может определяться по отношению к наблюдателю, позиция которого может меняться, – и зависит в этом случае от положения наблюдателя в простран-стве. Понятно, например, что у двух человек, которые обращены друг к другу, распределение правого и левого окажется диамет-рально противоположным: так, в частности, правое для меня явля-ется левым для моего vis a vis, и наоборот.
Вместе с тем противопоставление правого и левого может иметь абсолютный смысл, связанный с противопоставлением по-ложительного и отрицательного начала. Можно сказать, что пра-вое и левое выступают в этом случае как абсолютные характери-стики
В соответствии со сказанным слова
аксиологического пространства. правый или десный могут означать как 'правое' в физическом смысле (то есть соответствую-щее правой стороне наблюдателя), так и 'благое', 'благоприятное', а также 'правильное', 'справедливое', 'прямое' и т. п. В последних случаях правое выступает как абсолютная (а не относительная) характеристика некоторого семантического (аксиологического) пространства. Таким образом, в одном случае дифференциация правого и левого соотнесена с правой или левой стороной челове-ка (наблюдателя), в другом случае эта дифференциация соотнесена с общими характеристиками самого пространства, которые имеют абсолютный, а не относительный характер. Иначе говоря, в одном случае отсчѐт производится от человека, в другом случае – незави-симо от человека, в одном случае предполагается личная, в другом – надличностная точка зрения. 5
Заметим, что лат. dexter и греч. δεξιόρ, δεξιηεπόρ означают как 'правое' в физическом смысле (находящееся по правую руку, с правой стороны), так и 'благоприятное' (ср. лат. sinister, греч. απιζηεπόρ 'левое, неблагоприятное' ); такое же значение имело, на-до думать, и слав. десный, которое этимологически связано с dex-ter. Вместе с тем позднее латинское directus, так же как и славян-ское «правый», означает как 'правое', так и 'прямое, правильное'. «Правый» и directus имеют разную этимологию, но семантически они сходны: в обоих случаях объединяются значения 'прямое' и 'правильное, справедливое' (в то же время левый как антоним сло-ва правый обнаруживает этимологическую связь с лат. laevus, и характерно при этом, что laevus объединяет значения 'левое' и 'изогнутое'). Если первоначально, по-видимому, правый соотноси-лось со значением 'правильное, справедливое' (а также 'прямое'), а десный – со значением 'благое, благоприятное', то в дальнейшем эти значения сближаются и оказываются органически связанными в языковом сознании.
В античном язычестве противопоставление правого и левого связывалось с противопоставлением благоприятного и неблаго-приятного начала (что, собственно, и отразилось в значении слов dexter, δεξιόρ, δεξιηεπόρ); соответственно, могли выделяться особые «правые» и «левые» божества. Об этом, в частности, свидетельст-вует
Арнобий (III–IV вв.), который в своѐм трактате против языч-ников выступил с критикой языческих представлений об абсолют-ном (а не относительном) значении правой и левой стороны: «Ле-вые боги (dii laevi) и левые богини (deae laevae) управляют лишь тем, что находится слева, и враждебны правой стороне. На ка-ком основании, в каком смысле это говорится, мы не понимаем и не верим, что вы [язычники] способны объяснить это общепо-нятным образом. Прежде всего, мир сам по себе не имеет ни пра-вой, ни левой, ни верхней, ни нижней, ни передней, ни задней сто-роны... Таким образом, когда мы говорим: "это левая сторона, а это – правая", мы исходим не из устройства мира, который везде одинаков, но из нашего положения и местонахождения, поскольку мы так устроены, что одно у нас называется правым, а другое – левым. Однако же объекты, которые мы называем левыми или правыми, не остаются по отношению к нам постоянными и неиз-менными, но располагаются по сторонам от нас в зависимости 6
от того, как разместят нас случай и время. Если я наблюдаю вос-ход солнца, область холода и север оказываются слева, если же я поверну голову в эту сторону, то слева у меня будет запад, кото-рый находился сзади меня, когда я смотрел на солнце. Если я по-смотрю на заходящее солнце, то юг и полдень получат название левого, если же обстоятельства заставят меня повернуть в эту сторону, то из-за изменения положения тела восток окажется слева. Отсюда ясно, что по природе нет ни правого, ни левого, но все это зависит от положения и времени, от того, в каком по-ложении находится наше тело по отношению к тому, что его окружает»
Арнобий выступает против языческих представлений; тем не менее, понимание «правого» и «левого» как абсолютных (аксиоло-гических) характеристик в равной мере присуще и христианству. Когда мы читаем, например, в Символе веры, что Христос нахо-дится «одесную Отца» (ср.: Пс. СIХ, 1; Мф. XXII, 44; Мк. XIV, 62, XVI, 19; Лк. XX, 42, XXII, 69; Деян. II, 25, 34, VII, 55–56; I Петр III, 22; Рим. VIII, 34; Еф. 1,20; Кол. III, 1; Евр. I, 3, 13, VIII, 1, X, 12, XII, 2), то очевидно, что слово
(«Adversus nationes», IV, 5). Арнобий упоминает лишь о «левых» божествах, но надо полагать, что им могли противопос-тавляться божества «правые», ср. наименование Зевса, Аполлона или Афины «сверх-правыми» (Ύπεπδέξιορ или, соответственно, Ύπεπδεξία); какие-то божества могли именоваться, по-видимому, Δεξίων (Δεκηίων) и, соответственно, Δεξιώνη. одесную имеет абсолютный, а не относительный смысл: Бог – в данном случае Бог Отец – занимает центральную позицию, он является точкой отсчѐта, относительно которой определяется пространство как таковое. В библейской книге пророка Ионы (IV, 11) Господь говорит, что он не пощадит Ниневии, где живут люди, «...иже не познаша десницы своея, ни-же шуйцы своя». Соответственно, например, Иларион, будущий митрополит Киевский, говорит в «Слове о законе и благодати» (написанном между 1037 и 1050 гг.): «И прѣжде бывшемь намъ яко звѣремь и скотомъ, не разумѣющемъ десницѣ и шюицѣ, и земленыих прилежащем, и ни мала о небесныих попекущемся»; противопоставление правой и левой руки соотносится здесь с про-тивопоставлением неба и земли и, вместе с тем, правильной и не-правильной веры; ср. в Похвальном слове Кириллу и Мефодию по Успенскому сборнику XII в.: «Законъ же от Бога приимъша не 7
своему племени яко же Авраамъ, нъ языку иже не разум
Характерное объединение абсолютного (аксиологического) и относительного (физического) значений слов
ѣша дес-ниця своея ни шуиця... кланяхуся яко Богу твари въ творьца мѣсто»; в аналогичных выражениях пишет затем о различении истинной и ложной веры Феодосий Васильев, основатель старо-обрядческого беспоповского согласия федосеевцев: «А я ныне ви-жу, что несть у вас разсуждения ни деснице, ни шуйце, сиречь ни добру, ни злу, ни ересем, ни истинной вере» («Увещание...» 1701г.). Примеры такого рода нетрудно умножить; они будут приведены и ниже. десный и шуий мы находим, например, у Симеона Полоцкого в «Вертограде много-цветном» – в стихотворении, озаглавленном «Десница и шуйца»:
Разбойник, иже страну десную держаше,
Егда с распятым Христом на крест
Десная из уст своих словеса в
За то прощен, десная от Христа приял есть,
Ибо Христос Бог ему сие слово рече:
Днесь будеши со Мною в рай, челов
Иже паки на шуйц
Шуия в мир
За то шуия страны жребий получил есть,
На в
Точн
Или усты своими ложно отригают.
Ошуию в день Суда будут поставлени
И на в
Десных же творители станут одесную
И воведени будут в страну небесную,
Еже в десных Божиих в
С небесными силами выну ликовати.
ѣ висяше, ѣщал есть, ѣче. ѣ разбойник висяше, ѣ дѣя, шуия вѣщаше, ѣчную погибель Христос и судил есть. ѣ, иже шуия нынѣ содѣвают, ѣчныя муки во ад низринени. ѣчно пребывати,
Нет оснований видеть здесь всего лишь барочную игру слов; напротив, такого рода объединение представляет собой типичный случай.
8
Если в античном язычестве противопоставление правого и ле-вого ассоциировалось, как мы видели, с противопоставлением раз-ного рода богов, то в христианстве оно связывается с противопос-тавлением Бога и диавола. Противопоставление правого и левого может пониматься здесь как противопоставление благого и злого, праведного и греховного, и это отражается в разного рода обрядах. Осмысляя себя в аксиологическом, пространстве, координаты ко-торого определяются самим Богом, человек, совершающий обряд, где оказывается значимым противопоставление правого и левого, в своѐм понимании этого противопоставления естественным обра-зом ориентируется на Бога. Иначе говоря, поскольку Бог пред-ставляет безусловно благое начало, человек исходит из аксиологи-ческого значения этого противопоставления: правое соотносится с положительным, левое – с отрицательным полюсом. При этом, од-нако, своѐ положение по отношению к Богу он может определять по-разному – и это обусловливает разницу в обрядах, имеющих один и тот же смысл.

§ 2. Две традиции осенения себя крестным знамением:
крещение справа налево и слева направо.
Соотнесѐнность с порядком благословения

Иллюстрацией сказанного может служить разный порядок крестного знамения у православных и у католиков: как известно, православные крестятся справа налево, а католики – слева напра-во. Так же, как и католики, крестятся и монофизиты (армяне, коп-ты, эфиопы, сирийцы); в свою очередь, несториане крестятся так же, как православные.
В обоих случаях правая сторона рассматривается как пра-вильная или же благоприятная сторона, которой приписывается безусловно положительный смысл: соответственно, крещение справа налево может быть мотивировано тем, что
начинают с пра-вой стороны (что вообще считается нормальным, подобно тому как нормальным считается действовать правой рукой, вставать с правой ноги и т. п.); между тем крещение слева направо может быть мотивировано тем, что обращаются к правой стороне. 9
Такое объяснение, однако, оказывается недостаточным. Мы можем утверждать, что это различие обусловлено также и тем, с чьей точки зрения определяется само противопоставление правого и левого.
Действительно, в православной традиции человек крестится справа налево, но другого крестит слева направо, и так принято действовать вообще при благословении кого-либо или чего-либо. В обоих случаях крест начинается с правого плеча того, на кого полагается крестное знамение; можно сказать, что в обоих случаях крест кладѐтся справа налево, если иметь в виду точку зрения
Между тем в католической традиции порядок наложения кре-стного знамения остаѐтся одним и тем же, вне зависимости от то-го, крестится ли человек сам или крестит другого (или же благо-словляет нечто): движение всегда производится в одном направле-нии, а именно слева направо с точки зрения
В обоих случаях речь идѐт об общении человека с Богом, од-нако в одном случае подразумевается обращение человека к Богу, в другом же случае – обращение Бога к человеку: если человек предстает как объект действия, то субъектом действия является именно Бог. Понятно, что дифференциация правой и левой сторо-ны оказывается различной в этих случаях.
Движение слева направо при начертании креста может пони-маться, в частности, как движение от мрака к свету, от греха к спа-сению, от смерти к жизни, от временного к вечному и т. п. Между тем движение справа налево может пониматься как победа над диаволом (который находится, как полагают, с левой стороны че-ловека), как ограждение от зла и т. д.; такого рода осмысление оказывается особенно актуальным в экзорцистских обрядах – движение справа налево освящает левую сторону и, так сказать, нейтрализует диавола, защищая человека от греха. Как в том, так и в другом случае человек выражает свою причастность к Богу, но при этом в одном случае делается акцент на стремлении к Богу, в другом – на спасительном и очищающем действии крестной силы, то есть Божественной энергии. Подробнее об этом будет сказано ниже.
объ-екта действия того, к кому обращено крестное знамение (на кого кладѐтся крест). субъекта действия – того, кто совершает крестное знамение (кто кладѐт крест). 10
Мы говорим, разумеется, не столько об осознанном поведе-нии, сколько об исходной модели, лежащей у истоков соответст-вующих ритуалов. Рассматриваемые действия, как правило, со-вершаются более или менее автоматически, без какого-либо ос-мысления. Речь идѐт, таким образом, прежде всего о реконструк-ции исходных представлений, которые отразились в обрядовом поведении. Вместе с тем, как мы увидим, такого рода представле-ния подспудно (латентно) присутствуют и могут актуализоваться в культурном сознании.

§ 2.1. Та и другая традиция в западной церкви

Необходимо отметить, что в свое время и католики крести-лись – или, во всяком случае, могли креститься – справа налево. И характерно, что в этом случае католики также меняли направление движения руки при благословении, то есть другого человека они крестили слева направо. Вот что писал по этому поводу
Как видим, в западной церкви существовала как та, так и дру-гая традиция. Существенно при этом, что при крещении справа налево католики крестили другого (и вообще благословляли) слева направо – так же, как это делают православные.
папа Ин-нокентий III (1160/1161–1216; папа с 1198г.): «Креститься сле-дует тремя перстами, ибо это делается с призыванием Троицы, о которой пророк говорит: "Кто держит тягу земную тремя пер-стами?" [Ис. ХL, 12]. Надлежит совершать движение сверху вниз и справа налево, ибо Христос сошѐл с неба на землю и пришѐл от иудеев к язычникам. Некоторые, однако, крестятся слева на-право, ибо мы должны перейти от нищеты к славе, подобно тому как Христос перешѐл от смерти к жизни и из ада в рай [ср.: Еф. IV, 8–10], – но в первую очередь [они поступают так] для того, чтобы крестить себя и других одним и тем же образом: ведь по-лучается, что когда мы осеняем крестом других, мы чертим крест слева направо. Однако по внимательном размышлении ясно, что на самом деле мы чертим крест также и на других справа налево, ибо когда мы их крестим, они обращены к нам не спиной, но лицом» («De sacro altaris misterio», II, 45). 11
Наличие обеих традиций констатирует в ту же эпоху
Иоанн Белет († 1182) в объяснении литургии, составленном между 1161 и 1165 гг.: «Спрашивается, как должно совершаться крестное знамение: справа налево или слева направо? Некоторые считают, что слева направо, и, как кажется, находят подтверждение этому в стихе "исхождение Его от Отца (Еgressus eius a Patre)" и т. д. [цитата из рождественского гимна св. Амвросия Медиолан-ского "Veni, Redemptor gentium"]. От Отца пришѐл Сын в мир [Ин. XVI, 28], и потому начинаем мы крест с верхней части, через которую обозначается Отец, и спускаемся вниз, каковая часть обозначает мир. Потом слева ведѐм руку направо, ибо Христос сошѐл в ад [Еф. IV, 8–10], который обозначается через левое, и затем взошѐл к Отцу, которого означает правое [ср.: Евр. I, 3, 13]. Другие, однако, говорят, что следует креститься справа на-лево, ибо Христос справа, то есть со стороны Отца [пришедши от Отца], крестом сокрушил диавола, который обозначается че-рез левое» («Summa de ecclesiasticis officiis», XXXIX, разд. «е»). Замечания Белега почти дословно повторяет Сикард, епископ кремонский (1155–1215): «Спрашивается, как мы должны кре-ститься: слева направо или наоборот? Некоторые считают, что крестное знамение должно совершаться слева направо, опираясь на то, что сказано: "исхождение Его от Отца, сошествие в пре-исподнюю и возвращение к престолу Божию" [ср. гимн "Veni, Re-demptor gentium"]; Христос ведь пришѐл от Отца в мир [Ин. XVI, 28], оттуда спустился в преисподнюю, оттуда к престолу Бо-жию [Евр. I, 3, 13]. Итак, осеняющий себя крестным знамением начинает с верхней части, которая обозначает Отца, спускается к нижней части, которая обозначает мир, и переходит с левой стороны к правой: левое означает преисподнюю, правое – небо. Христос же взошѐл из преисподней даже к вершине небосвода. Другие, однако, крестятся справа налево, ибо Христос, явившийся с правой стороны Отца, крестом сокрушил диавола, который на-ходится слева. Либо же действие креста соотносится с нами: "Бог приклони небеса и сниде" [Пс. XVII, 10], чтобы научить нас прежде всего взыскать царства небесного [находящегося справа от нас], для чего даѐтся нам и временное [находящееся слева], то есть от правого перешѐл к левому. Сошѐл, чтобы нас с земли воз-нести на небеса, то есть от левого к правому» («Мitrale seu de 12
officiis ecclesiasticis summa», III, 4). Как видим, противопоставле-ние правого и левого оказывается равнозначным противопостав-лению верхнего и нижнего.
То же говорит затем Дуранд, епископ мендеский (ок. 1230–1296), отчасти повторяя слова папы Иннокентия Ш. Говоря о тех, кто крестится справа налево.
В-третьих же, поскольку Христос крестной верой вознѐс нас от временного к вечному
О сосуществовании двух традиций в католической церкви, то есть возможности креститься как справа налево, так и слева на-право, писал в те же годы (между 1229 и 1234 г.) и
Дуранд указывает, что они поступа-ют таким образом «... во-первых, чтобы выразить предпочтение вечного, которое обозначается через правое, перед временным, которое обозначается через левое; во-вторых, чтобы выразить, что Христос явился от иудеев к язычникам; в-третьих, потому что Христос, пришедший справа, то есть от Отца, крестом со-крушил диавола, который обозначается через левое, откуда: "Я исшѐл от Отца и пришѐл в мир" [Ин. XVI, 28]. Другие же кладут крестное знамение слева направо, основываясь на определении "исхождение Его от Отца, сошествие в преисподнюю и возвра-щение к престолу Божию"; они начинают крестное знамение с верхней части, которая обозначает Отца, спускаются к нижней части, которая обозначает мир; и затем направляются от левой стороны, которая обозначает преисподнюю, к правой, которая обозначает небо. Ибо Христос сошѐл с неба в мир, а из мира в преисподнюю; из преисподней он поднялся на небо, где восседает одесную Отца. Во-вторых, они поступают так, чтобы показать, что мы должны перейти от нищеты к славе, от пороков, обозна-чаемых через левое, к добродетелям, обозначаемым через правое, – подобно тому как Христос перешѐл от смерти к жизни, как об этом написано в Евангелии от Матфея [Мф. XXVIII, б]. . Надлежит при этом иметь в виду, что те, кто кладут на себя крестное знамение слева направо, кладут его таким же образом и на других; но когда они осеняют крестным знамением других, они крестят их справа налево, поскольку они крестят тех, кто обращѐн к ним не спиной, но лицом. Но и когда они осеняют крестным знамением толпу, они крестятся сами слева направо. Других же крестят справа налево» («Rationale di-vinorum officiorum», V, 2, № 13–14) . Лука, впослед-13
ствии епископ туйский или туденский (города Туй, в Испании), известный также под именем «
Как видим. Лука признаѐт оба способа совершения крестного знамения одинаково святыми и действенными, хотя сам он и предпочитает креститься слева направо. Он возражает против мнения тех, которые считают, что креститься следует только спра-ва налево; такое мнение было высказано, как мы знаем, папой Ин-нокентием III, и, как видно, у него было много сторонников.
О наличии как той, так и другой традиции сообщает, наконец, и
Еl Tudense» († 1249): «Спрашива-ется относительно крестного знамения: когда верующие осеня-ют крестным знамением себя самих или же других, должна ли рука перемещаться слева направо или справа налево. На что мы отвечаем, согласно нашей вере и традиции, что каждый [из этих двух способов] хорош, каждый свят, каждый способен победить вражескую силу, если только христианское вероисповедание поль-зуется им в католическом смирении. Поскольку, однако, многие самонадеянно стремятся упразднить один из этих способов, ут-верждая, что рука не должна идти слева направо, как это было унаследовано нами от наших отцов, в интересах любви к ближ-нему скажем несколько слов по этому поводу. Ибо когда Господь наш Иисус Христос для обновления рода человеческого по своему милосердию осенил мир, он изошѐл от Отца, он вошѐл в мир, он сошѐл как бы влево, в ад, и, взойдя на небо, он сидит одесную От-ца [цитата из Символа веры; см. также: Евр. I, 3, 13]. Это и изо-бражает каждый верующий, когда, ограждая своѐ лицо крест-ным знамением, он возносит три простѐртые пальца к своему лбу, говоря "Во имя Отца", затем опускает их к своей бороде со словами "и Сына", затем [переносит их] на левую сторону, говоря "и Святого Духа", и, наконец, на правую сторону, когда он произ-носит "Аминь"» («De altera vita», II, 15). Гвидо да Байсио, архидиакон болонский {† 1313), в коммента-рии к «Декретам Грациана» (составленном между 1296 и 1302 г.), особенно решительно настаивая при этом на необходимости кре-ститься именно справа налево, а не в обратном направлении:
«Хотя некоторые и поступают противоположным образом, тем не менее, изображая распятие Христово, мы должны... за-канчивать крест на левой нашей стороне, ибо правую руку
[Хри-ста] пригвоздили к кресту прежде, чем левую... Крест Христов 14
протянут в ширину справа налево..., что соответствует строе-нию человеческого тела, и это подтверждают следующим
[рас-суждением]: если кто-либо оказывается захваченным врагом, правую его руку хватают и связывают перед левой, поскольку правая рука сильнее левой...». С Гвидо да Байсио полемизирует кардинал Хуан Торквемада (1388–1468) в своѐм комментарии к «Декретам Грациана», опубликованном в 1519г., который склоня-ется к выводу, что «... уместнее завершать крестное знамение на правой стороне, а не на левой»; однако и он фактически признаѐт существование обеих традиций. Между тем в Йоркском миссале, дошедшем до нас в рукописи ок. 1425 г., но восходящем, как пола-гают, к франкоязычному оригиналу XII в., говорится лишь о кре-щении справа налево и вообще не упоминается о другом способе совершения крестного знамения: «Тут [священник] да приемлет дискос и поцелует его: осеняет им своѐ лицо [и] грудь: от начала головы до груди и справа налево, говоря: "Даруй милостиво мир в дни наши..."».
Вплоть до XIV в. нам не известны на Западе предписания кре-ститься слева направо, не упоминающие о наличии другой, проти-воположной традиции, – при том, что древность данной традиции (обычая креститься слева направо), вообще говоря, не вызывает сомнения.
Ещѐ в XVI в. в западной церкви был возможен как тот, так и другой способ совершения крестного знамения. В 1550 г. об этом свидетельствует, например,
Мартин де Аспилкуэта (ок. 1492–1586), известный под именем «Наваррского доктора»:
«Осеняя себя крестным знамением, мы кладѐм крест тремя пальцами, перемещая руку ото лба к груди и с одной стороны на другую... Обычно при этом призывается пресвятая Троица сле-дующими словами: "Во имя Отца и Сына и Святого Духа": Отец именуется при прикосновении ко лбу. Сын – при прикосновении к груди, а Святой Дух – в то время как мы переносим руку с одной стороны на другую. И хотя имеет место большое расхождение среди знаменитых авторов относительно того, должны ли мы касаться левого плеча перед правым – так утверждает, с одной стороны, комментарий, имеющийся в моѐм распоряжении, и, с другой стороны, один кардинал, пользующийся высоким автори-тетом, – или же правого перед левым, как говорят Архидиакон
15
[Гвидо да Байсио],
Обычай креститься слева направо окончательно возобладал в католической церкви лишь после Тридентского собора (1545–1563); по всей видимости, это связано с контрреформацией (по-скольку контрреформация предполагала вообще унификацию об-ряда с целью объединения католической церкви). Предписание креститься именно (и только) слева направо было, по-видимому, установлено
Поскольку до конца XVI в. католики могли креститься как слева направо, так и справа налево, тот или иной способ крещения не мог служить предметом полемики и они не могли обвинять гре-ков в том, что те неправильно крестятся; напротив, греки, которые
Доминик [вероятно, имеется в виду Доминик де Алкуэсса] и другой кардинал; со своей стороны, я соглашаюсь с комментарием и именно так делаю я сам, равно как и многие дру-гие, что признаѐт и Архидиакон. Вместе с тем я далѐк от того, чтобы рассматривать противоположный способ как вредный, поскольку ни тот ни другой не предписан и не запрещѐн законом. Божественным или человеческим, и поскольку имеются веские ос-нования как для того, так и для другого, как об этом и говорит Саламанкский комментарий [имеется в виду, видимо, коммента-рий, о котором шла речь выше]». Вместе с тем уже в XVII в. Лев Аллаций (1557/1558–1669) противопоставляет оба способа, соот-нося их с греческой и латинской традицией. папой Пием V (1504–1572; папа с 1566г.). В издан-ном им «Missale Romanum» (1570 г.) о крестном знамении гово-рится: «Благословляющий себя самого обращает к себе ладонь правой руки со всеми пальцами, сложенными вместе и простѐр-тыми [то есть открытую ладонь], и делает крест ото лба к груди и от левого плеча к правому. Если же благословляет другого или другое, обращает [ладонь] мизинцем [то есть ребром] к тому, кого благословляет, также благословляя вытянутой правой рукой со всеми пальцами, равно сложенными вместе и простѐртыми; что соблюдается при каждом благословении». Пий V пытался вообще унифицировать католический обряд, стремясь к его обособлению. Так, например, он запретил причащение под двумя видами, приня-тое в Германии, а также богослужение по греческому обряду; в этом контексте обычай креститься слева направо мог рассматри-ваться как специфический католический обычай, отличный от гре-ческого. 16
всегда крестились справа налево, воспринимали крещение слева направо как специфический католический способ и при этом – безусловно неправильный. Так, на IV Константинопольском (так называемом Софийском) соборе 879 г. греки обвиняли латинян в том, что те
«... в изображении креста начинают с левой стороны, вопреки Писанию, где правая сторона предпочитается левой». Аналогичный упрѐк содержится в «Прении Панагиота с Азими-том» (конца XIII в.), о котором мы скажем ниже; равным образом Мануил Калека († 1410) – о нѐм мы также скажем ниже – свиде-тельствует, что греки воспринимали крещение слева направо (принятое у латинян) как перевѐрнутое. В греческой статье о кре-стном знамении, приложенной к прениям Арсения Суханова с греками 1650 г., говорится: «О латынѣхъ же, иже руку первѣе на плече левое, потом на правое...: они творятъ крестъ инообразнiй, мы же грѣцы инообразнѣ; почто соединенiе есть между нами?».
В дальнейшем, говоря о католиках, мы будем иметь в виду со-временных католиков – тех, которые крестятся слева направо.

§ 3. Единый порядок осенения крестным знамением
при благословении. Первичный характер этого действия
(по отношению к осенению крестным знамением себя самого)

Итак, в настоящее время католики крестятся и благословляют одинаково – слева направо. Характерным образом так же посту-пают и монофизиты (армяне, копты, эфиопы, сирийцы), которые, как уже упоминалось, крестятся слева направо: подобно католи-кам, при благословении они кладут крестное знамение, не меняя направления движения руки, то есть так же – слева направо. На-против, несториане, которые крестятся справа налево, подобно православным благословляют в противоположном направлении – слева направо по отношению к субъекту действия (но справа нале-во по отношению к объекту действия).
Таким образом, усматривается следующая закономерность: те, кто крестятся справа налево, благословляют в другом направле-нии, то есть по отношению к себе кладут крест слева направо; те
17
же, кто крестятся слева направо, таким же образом – слева направо – и благословляют. Очевидно, что в одном случае имеет место по-стоянная (абсолютная) перспектива, определяющая противопос-тавление правого и левого, в другом же случае перспектива меня-ется – отсчѐт производится от объекта, а не от субъекта действия.
В одном случае человек, который осеняет себя крестным зна-мением, ориентируется на священнослужителя (он повторяет дей-ствия священнослужителя при благословении); в другом случае, напротив, священнослужитель при благословении ориентируется на того, кто его получает (крестное знамение кладѐтся так, как по-ложил бы его на себя сам человек). Иначе говоря, в одном случае отправным моментом оказывается действие того, кто кладѐт крест, в другом случае – действие того, на кого он приходится.
При этом все христиане, о которых шла речь (монофизиты, католики, православные, несториане), благословляют одинаково – слева направо по отношению к тому, кто совершает это действие (или, что то же, справа налево по отношению к тому, кто получает крестное знамение), – при том что креститься они могут по-разному. Традиция, предписывающая осенять кого-либо (другого человека) или что-либо крестным знамением справа налево – по отношению к субъекту действия, – поскольку мы знаем, вообще неизвестна.
Это обстоятельство, очевидно, свидетельствует о первичном, исходном характере именно того действия, которое совершается при благословении. Архаичность этого действия проявляется и в перстосложении при совершении крестного знамения: в целом ря-де случаев перстосложение, принятое при благословении, оказы-вается более архаичным, чем при осенении себя крестным знаме-нием. Следует при этом иметь в виду, что в своѐ время перстосло-жение при священническом благословении не отличалось от пер-стосложения, принятого при осенении себя крестным знамением: так обстояло дело, в частности, в Древней Руси (до реформы пат-риарха Никона), и так же обстоит дело у старообрядцев (см. Экс-курс, § 3, с. 109 наст. изд.).
18
§ 3.1. Связь крестного знамения с процессом катехизации
и объяснение отсюда как той, так и другой традиции

Таким образом, одинаковый порядок благословения в различ-ных христианских традициях (слева направо с точки зрения субъ-екта действия) позволяет рассматривать благословение – осенение крестным знамением кого-либо или чего-либо – как исторически первичное, исходное действие, по отношению к которому осене-ние крестным знамением себя самого оказывается вторичным, производным. Это отвечает древней практике катехизации, то есть приготовлению людей, вступающих в церковь, к принятию таин-ства крещения. Катехизация предполагала осенение человека, го-товящегося к крещению (катехумена, то есть оглашаемого), крест-ным знамением, после чего и сам он получал возможность совер-шать аналогичное действие. Если в восточной традиции катехиза-ция именуется «оглашением» (это слово калькирует греч. καηήχηζιρ, производное от καηηχέω 'оглашаю, учу, наставляю'), то в западной традиции она могла называться «первым знаменовани-ем» (prima signatio) или же «знамением (печатью) креста» (signacu-lum crucis). Показательно при этом, что при осенении крестным знамением принято произносить те же слова – как в восточной, так и в западной традиции, – которые произносятся при совершении обряда крещения:
Сходным образом при катехизации в своѐ время имел место обряд «передачи и возвращения» Символа веры: за несколько не-дель до крещения епископ «передавал» Символ веры катехуменам, то есть произносил его в их присутствии, и перед крещением они должны были «возвратить» его, то есть прочесть в присутствии епископа и крѐстных родителей; помимо «передачи и возвраще-ния» Символа веры, на Западе бытовал аналогичный обряд «пере-дачи и возвращения» Молитвы Господней («Отче наш»), к кото-рому позднее, в V в., был прибавлен обряд «передачи и возвраще-ния» псалмов. О связи осенения крестным знамением и произне-сением Символа веры при катехизации нам ещѐ предстоит гово-рить ниже.
«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» («In nomine Patris, et Filii, et Sriritus sancti»). 19
Не случайно в разных христианских традициях благословение (право перекрестить кого-либо) составляет исключительную пре-рогативу священника. Так обстояло дело, в частности, и в Древней Руси, что сохраняется у старообрядцев (современная русская но-вообрядческая практика представляет собой исключение к общему правилу); так же обстоит дело и у греков. Характерным образом такого рода ограничение относилось прежде всего к осенению крестным знамением человека, но не вещи: иначе говоря, человек, не являющийся священником (простец, laicus), как правило, лишѐн возможности перекрестить другого человека, но при этом может, по крайней мере в ряде традиций, перекрестить тот или иной предмет. Очевидно, здесь проявляется связь благословения с про-цессом катехизации.
В этой ситуации осенение себя крестным знамением предста-ет как ответная реакция – повторение того действия, которое со-вершает священнослужитель при благословении. Между тем дей-ствие это (совершаемое при повторении) может осмысляться по-разному: как молитвенное обращение к Богу или же – как получе-ние Божественной благодати, исходящей от Бога. В обоих случаях речь идѐт об общении с Богом, однако в одном случае имеется в виду обращение человека к Богу, в другом – обращение Бога к че-ловеку; в одном случае человек оказывается активной, в другой – пассивной стороной. До некоторой степени это отвечает разнице между словами
sacer - sanctus, ιερός - αγιος, священный - святой.
Действительно, крестное знамение имеет несомненный мо-литвенный смысл, и это действие может рассматриваться вообще как древнейший молитвенный жест.
Катехизация представляет собой начальную стадию приобще-ния к церкви как собранию верующих, и человек, прошедший ка-техизацию, получает возможность – своего рода санкцию – вместе с другими верующими молиться Господу. Священнослужитель, осеняя крестом катехумена, относится к Господу, и новообращѐн-ный, вслед за ним, повторяет то же действие. В некотором смысле священнослужитель учит его молитвенному общению с Господом, и это отвечает значению слова καηηχέω ('учить, наставлять'): со-вершая молитвенный жест, священнослужитель как бы призывает катехумена молиться вместе с ним.
20
Поскольку речь идѐт об обращении к Богу, порядок соверше-ния крестного знамения для священнослужителя и катехумена ос-таѐтся одним и тем же: предполагается, что Бог всегда находится с правой (благоприятной) стороны человека, подобно тому как он может мыслиться находящимся всегда перед нами или над нами. Тем самым, движение руки в правую сторону при совершении крестного знамения оказывается аналогичным вознесению (взды-манию) рук при молитве: и то, и другое символизирует обращение к Богу.
И вместе с тем священнослужитель, осеняющий катехумена крестным знамением, действует от имени Бога: он представляет Бога и является, тем самым, носителем Божественной благодати. Соответственно, человек, на которого кладѐтся крест, может по-нимать это как благословение, исходящее от самого Бога (через священнослужителя). Это именно тот смысл, который выражается в словах «осенить крестным знамением»: слово осенить, которое имеет изначальное значение покрова, защиты, означает в этом контексте действие, исходящее от Господа, в частности, сообще-ние Божественной энергии.
Итак, в одном случае имеет место обращение человека к Богу, в другом – обращение Бога к человеку. У католиков, которые кре-стятся слева направо, крестное знамение исходит от нас (и обра-щено к Богу): человек является субъектом действия. У православ-ных оно исходит от Бога (и обращено к человеку): человек являет-ся объектом действия.
Позиция католика (или же монофизита) – это позиция челове-ка, который предстоит Богу и молитвенно к нему обращается; по-этому действия священнослужителя, который осеняет крестным знамением кого-либо или что-либо, не отличаются от действий человека, который осеняет крестным знамением себя самого. Он крестится слева направо, выражая своѐ отношение к Богу, стрем-ление к Божественной благодати.
Позиция православного (или же несторианина), который осе-няет себя крестным знамением, – это позиция приобщения к Богу, нахождения вместе с Богом; соответственно, это позиция челове-ка, испытывающего благодатное действие Божественной энергии. Человек, на которого кладѐтся крестное знамение, является объек-том действия крестной силы.
21
У католиков – или монофизитов – священнослужитель, кото-рый крестит (кладѐт крест), и человек, который крестится, объеди-няются в своѐм отношении к Богу: они вместе предстоят Богу.
У православных священнослужитель при благословении как бы непосредственно представляет Бога: осеняя другого человека крестным знамением, он действует, как если бы это делал Бог: со-ответственно, священнослужитель, который кладѐт крест, и чело-век, на которого он кладѐтся, предстоят друг другу.
У католиков – или монофизитов – священнослужитель, кото-рый крестит (кладѐт крест), и человек, который крестится, объеди-няются в своѐм отношении к Богу: они вместе предстоят Богу.
У православных священнослужитель при благословении как бы непосредственно представляет Бога: осеняя другого человека крестным знамением, он действует, как если бы это делал Бог: со-ответственно, священнослужитель, который кладѐт крест, и чело-век, на которого он кладѐтся, предстоят друг другу.
Иными словами, если в одном случае (когда человек крестит-ся слева направо) приобщение к Богу осуществляется через при-общение к церкви, то в другом случае (когда человек крестится справа налево), напротив, приобщение к церкви осуществляется через приобщение к Богу.
Мы можем предположить, что обычай креститься справа на-лево восходит к процессу катехизации детей и отражает ту ста-дию, когда катехизация взрослых перестала быть обычным явле-нием. Показателен в этом смысле обряд катехизации ребѐнка, ко-торый был некогда принят в аукситанской церкви (Ecclesia Auxitana): священник крестит большим пальцем правую руку ре-бѐнка, произнося при этом:
«Передаю тебе знамение креста Гос-пода нашего Иисуса Христа в твою правую руку, дабы хранил те-бя и исхитил тебя от врага во веки» («Trado tibi signaculum crucis Domini nostri Jesu Christi in manu tua dextra, ut te conservet, ac ab adversis partibus te eripiat in sæcula»); после этого он крестит его, то есть ребѐнка, правой рукой, говоря: «Знаменую тебя знамением святого креста Господа нашего Иисуса Христа твоей правой ру-кой, дабы хранил тебя и исхитил тебя от врага, дабы имел ты жизнь вечную и жил во веки веков» («Signo te signaculo Sanct? Cru-cis Domini nostri Jesu Christi cum manu tua dextera, ut te conservet, et 22
ab adversis te eripiat, ut habeas vitam ætemam, et vivas in sæcula sæculorum»).
Символический смысл этого обряда представляется вполне очевидным: священник даѐт катехумену крестное знамение, с тем чтобы тот возложил его – то, что он получил, – на себя. Таким об-разом, крестное знамение совершается одновременно и рукой священника, и рукой катехумена – как от имени священника (ко-торый говорит о производимом действии в первом лице: «Знаме-ную тебя...»), так и от имени катехумена (который сам осеняет се-бя крестным знамением). При этом священник перемещает руку по отношению к себе слева направо, как это принято вообще (во всех традициях) при благословении, тогда как катехумен, напро-тив, перемещает руку по отношению к себе справа налево (по-стольку, поскольку движение руки катехумена определяется дви-жением руки священника).
Итак, обычай креститься справа налево восходит, можно ду-мать, к обряду катехизации детей, тогда как обычай креститься слева направо восходит к обряду катехизации взрослых. Если дело обстояло таким образом, то обычай креститься слева направо от-ражает, по-видимому, относительно более раннюю стадию: он восходит к первым векам христианства, когда катехизация осуще-ствлялась преимущественно над взрослыми.

§ 4. Крестное знамение и Символ веры